Архимандрит Леонид (Гайдукевич)

Категория: Приложения

Приложение 2

Проповедь об отце Понтии на память святителя Феофана, Затворника Вышенского

Грешному человеку трудно говорить о святости и о святых и славить дела дивные Божии, но вынуждены мы хоть два-три слова сказать о батюшке, отце нашем дорогом, ведь его жизнь особенная.

Получил высшее образование. Родился в замечательной семье, благородной. Сподобился еще в студенческие годы встретить дорогого батюшку, теперь уже великого праведника, прославленного отца Иоанна Кронштадтского, и получить от него такие драгоценные слова: «Ты друг мой, ты брат мой». И уже после получения образования он избирает священный сан. Для него это высшее призвание, и он его получает. И направляется священником в минную дивизию Балтийского флота. Направил его протопресвитер военного и морского духовенства о. Георгий Шавельский. Можно себе хоть немножко представить, какое это было служение. Во-первых, связано с опасностью, на море. И потом, особенное надо умение иметь для того, чтобы воспитывать, проповедовать, учить, показывать пример морякам. Это такое редкое служение. Это было в 1911 году, а еще через пару лет назначают его при штабе главнокомандующего… военного российского. Это особое уже отличие. И что он? И он выполняет свое служение. Можно себе представить, какой это был подвиг и какое это было достоинство, что его поставили на такой пост. И служил бы он и дальше, но в России случилось несчастье,—переворот, смута, страшный разброд, да мало того — началось избиение начальства, расстрелы, особенно расправы моряков, распропагандированных этими листовками, которые восстали против своих офицеров, и жизнь о. Понтия, можно сказать, висела на волоске. Но Господь его спас, сохранил, потому что ему предстояла большая будущность, замечательная. И его предупредили… ему сказали, чтобы он укрылся в этот момент, когда уже приготовлен был арест его, и он, попрощавшись с семьей, поехал в сторону, можно сказать, нашу, где мы сейчас находимся, в эти места.

Удивительное дело, сегодня мы слышали апостольские слова, Послание к Евреям. В 10-й главе, когда Христос входил в мир, Он сказал: жертвы и приношения не восхотел, тело мне приготовил… и вот, я иду исполнить Твою волю, Боже (Евр. 10, 5, 7). Смотрите, Христос получает тело, рождается от Девы Марии. И что же это? Имея тело, оказался в этом грешном мире. Ясное дело, что это будет принесена жертва. И вот так, с дорогим батюшкой, о. Понтием тоже. Он спасен был от смерти только потому, что здесь предстояло ему отдать себя в жертву этой стране, которая, можно сказать, во тьме и сени смертной. Ну… если жили люди весело, с праздниками, с забавами. Так… как можно еще сказать, когда уже нависла угроза над ними, вот-вот еще немного остается, и все перевернется, начнутся совершенно неожиданные всякие бедствия? И дорогой батюшка приходит сюда и говорит, как надо жить, и показывает на своем примере. Вот, действительно, смотришь и думаешь, как это на святых исполняется Священное Писание, как так «колесница гонителя»… то есть как это в древнем Израиле, история тоже, в Египте, был поражен в колеснице гонитель только жезлом Моисея, который ударил по воде, расступилась вода, и беглеца-пешеходца спасе. Спасен был Израиль, этот пешеходец, беглец. Отец Понтий был спасен. И что он совершил? Он открыл людям Бога. Открыл им Царство Небесное. Многие поверили, послушались, пошли, упросили его, чтобы он принял их, создалась семья духовная.

Эти благородные люди, которые красиво жили, спокойно, уверенно, они познали, что нужно жить по Евангелию. А что это значит? Это значит отдать себя в жертву. И они отдали в жертву и хозяйство свое, и все остальное, все предоставили в руки Господу, что Господь захочет. А Господь захотел спасти хотя бы некоторых, тех, которые пришли сюда и спасались. Что же они сделали? Отрекались от себя — самое тяжелое. Отречься от имущества, от хозяйства — это не так уж и особенно тяжело. Но от самое себя, от своей волюшки, от своих мыслей, от своих чувств и мечты своей… вот это кажется, ну, кажется, ну как будто ну все, смерть твоя наступает… и на это мужественно все согласны были, только бы остаться здесь и держаться до последнего. И несмотря на перемены режимов, на нашествия сразу то с запада, то с востока, то ночью, то в лесах, где бы это ни было, они все мужественно сохранили веру и верность, верность дорогому батюшке. До сегодняшнего дня кто еще доживает, уже это последние вестники, свидетели, лучше сказать, они говорят, что «да, это был святой человек».

В наше слабое маловерное время, конечно, говорить о батюшке тяжело, потому что сами мы люди очень немощные и колеблющиеся, поэтому неудивительно, что нам бы хотелось, чтобы батюшка был прославлен, уже чтобы «во святых своих». Но вспомним святителя Феофана Затворника… кто он был до 90-х годов еще? Просто был архиерей, ни в святцах не было ничего, а теперь он в святцах, святитель Феофан Затворник. А ведь тогда же было видно и ясно, благодаря его служению, его писаниям: это был великий учитель веры Христовой и своим примером и словом очень многих привел к Богу… вот такое было время. Вот так и сейчас. А будет же время, обязательно будет, что в духовной академии будут изучать слова о. Понтия, обязательно будут, потому что это такие слова огненные, которые сказаны были из глубины души или даже, лучше сказать, по озарению Духа Святого. Вот такие писания дорого батюшки.

Но сейчас они нам, грубо, конечно, сказать, не по зубам, а вообще сказать, ум наш не дотягивает. Как сказано было о святителе Иоанне Златоусте: «Углубил ты колодец настолько глубоко, что наши вервии, наше ведерко не достает до воды этой», вот так. Вышла книжка уже, и все знают, «Не оставлю вас сиротами». И что же? Что? Переменились люди? Вдруг они стали такие живые, такие ревностные, последовали за Господом, послушные, жертвенные, о себе совсем не думают, служат ближнему как Христу? Трудно. Раз-два и обчелся. Потому что я, мои мнения, мои стремления, мои желания преграду делают, остановку. Мы не можем, не можем сдвинуться с этого, падаем, поднимаемся, снова падаем, и вот такая наша сейчас жизнь. А ведь уже так много знамений всех, что, наверное, все-таки же всколыхнется человечество, значит, будет какое-то такое движение, что откроется, что вот такой ведь праведник, разберутся же в его святых словах и писаниях, поймут, о чем он говорит. Даже сейчас вот что-то, конечно, откроешь, прочитаешь… «Батюшка, как же ты это мог так написать и сказать такие слова?!» Да, ну только это, только можешь восхититься, да и все. А покажи на деле, что ты достоин его имени.

Так вот, дорогие браться и сестры, по принятому, по положенному уставу мы служим о нем панихиду. Мы поминаем о упокоении его души. Ну что тогда только мы можем… как понять это? Так, что он уже молится о нас. Когда мы вспоминаем его святое имя, он уже о нас возносит свои святые молитвы у престола Божия, потому что он служитель, удостоенный славы Божией, несомненно. И по жизни, потому что свидетели живые его жизни, потом по писаниям его святым. Каким писаниям! Когда он объяснял Библию, Священное Писание толковал. Это кто может толковать Писание Священное, у кого будет такое дерзновение? Так что благодарим Господа и просим, чтобы нам Господь дал хоть бы так, вот хоть с краю, хоть последнее время это все ощутить и почувствовать…

Господи, молитвами дорогого батюшки прости наши прегрешения, укрепи нашу волю, просвети наши мысли и чувства наши оживи, чтобы мы все-таки не на словах, а на деле жили по Святому Евангелию. Аминь!

23 января 2008 года

Воспоминания о приезде отца Понтия в Княгинин

Периодически отец Понтий, оставляя на время Михново, посещал близкие приходы — с разрешения настоятелей и епархиальных властей. Среди этих приходов можно выделить родные батюшке Ошмяны, также Вилейку, Бакшты, Косуту, Княгинин, Узлу, Куренец, Речки, Нарочь. В 1936 году, шестилетним мальчиком, я стал счастливым свидетелем единственного приезда о. Понтия в Княгинин и служения батюшки в Свято-Троицком храме этого родного мне села. Помню это событие очень хорошо. Приезд организовала моя мама Ирина Степановна Гайдукевич вместе со своей подругой Евдокией Баслык, жительницей соседней к Княгинину деревни Выголовичи. Требовалось прежде всего договориться с настоятелем храма, отцом Иоанном Спрогисом, который, очевидно с неохотой, но согласился все же на приезд батюшки. Говорил маме: «Чем не угодил вам я — митрофорный протоиерей?» А мама в ответ: « Отец Иоанн! Мы Вам рожь сожнем, бульбу выкопаем! Разрешите приехать отцу Понтию!» Уже на станции батюшку и сопровождавших его — Варвару Николаевну Корецкую и Веру Степановну Мешковскую — встречали с поезда сотни людей. О. Понтий пошел к храму. Тут мама подвела меня и сестру к дорогому гостю: «Батюшка! Вот мои детки!» И он нас благословил. На службу собралось множество народу. Переполненный храм не вмещал всех: многие стояли даже за оградой церковной. Люди волновались, и до давки доходило: всем хотелось батюшку увидеть, подойти поближе к нему, взять благословение. Отец Понтий служил литургию, причащал народ. После службы надо было принять батюшку в большом доме, чтобы многие верующие могли пообщаться с дорогим гостем. Такой дом как раз был у отца настоятеля, но он воспротивился: «Мне все клумбы потопчут». Тогда мама договорилась с Ольгой Тонкович, у которой в доме было пять комнат. Особенно помню, как во время чаепития мне хотелось незаметно проскочить мимо небольшого столика, за которым сидел батюшка с Варварой Николаевной и Верой Степановной, чтобы одним глазком увидеть его. А потом гостей провожали к поезду— и здесь огромная толпа людей… После того, как в наших местах узнали о великом праведнике Западного края отце Понтии, верующие стали собираться группами и совершать паломничества в Михново. Мама ходила очень часто. Обычно она оставляла нас с сестрой у тетеньки Насти, а сама шла с этими группами в Михново. Добирались, как правило, пешком, хотя расстояния были большими. Однажды мама взяла и нас с сестрой в паломничество. Шли до Михнова мы трое суток. И неудивительно: путь от Княгинина составлял 120 километров. В попутных селах нас принимали на ночлег, кормили местные жители, среди которых были и католики.

«Куда идете?» — спрашивали. Мама отвечала: «В святое место». Помню, в Михнове было тогда 40 паломников. И еще знаю, что в Княгинине и в других местах, куда приезжал батюшка Понтий, ни одна церковь не была разрушена, несмотря на жестокую войну и гонения…

Я уверен, что отец Понтий святой человек и во время крушения империй и мировых войн был послан Господом в помощь людям. Без него не было бы и нашей Михновской общины.