I. Дух — душа — плоть

• 
• 

 О духовной жизни, подвиге, скорбях

  Чем выше духовное состояние человека (а тем он свободнее по естеству), тем менее наружу оно (естество) выделяется в нем. Чем беднее и ниже духовное состояние человека, тем более он зависит от естества и на него преимущественно обращает дух свой, почему естество выделяется в нем и наружу. Вот почему и люди чаще судят по внешнему виду и обращению человека и ошибаются, предпочитая менее возвышенного и богатого духом более возвышенному и более богатому.

1924 г.

   Смирение душевное и разумное есть простое послушание истине Христовой в жизни земной, а сообразование души, или разума, или духа, с Духом Божиим есть действие их по Нему в жизни. Приведение ко смирению душевному или разумному есть приведение к послушанию истине Христовой в жизни земной, а приведение к сообразованию с Духом есть приведение к согласованию действия с Духом Божиим. Первое приготовительное, а второе совершенно.

1924 г.

  Разум или мудрость есть сила в области земной и духовной. Итак, моли Бога о рассудительности, и Он приведет тебя в лета возраста полноты Христовой.

  Пусть тебя не страшит никакое зло, искушение, страдание, послушание, скорбь и прочее, лишь бы ты не был во власти князя тьмы. Например, 7000 человек во время пророка Илии, богобоязненных, находившихся под властью Ахава, идолопоклонника, не были под властью диавола, а в его власти находится тот, кто грешит. Итак, не греши, а согрешишь — немедленно покайся, и не будешь во власти сатаны. А это власть самая страшная, и Божия Матерь молилась Своему Сыну об избежании ее при разлучении души Ее с телом. Кольми паче нам о сем нужно молиться. А современные люди, повидимому, рады этой власти, ища лишь земного покоя.

   Есть два основных пути ко спасению; первый — путь борьбы со врагом его (спасения), путь воли (до усовершения в любви). На нем бороться нужно не с людьми и обстоятельствами, находящимися во власти первых, но с духом диавола; второй — путь отчуждения от врага чрез молитву и благочестие до совершенного разобщения с ним. Это путь сердца чрез соответственную жизнь его в соответственных обстоятельствах. На первом пути борьба ведется со врагом до совершенной победы над ним в меру веры и силы, что есть и мера полноты любви. Разум же на том и другом пути есть руководитель чрез рассудительность. Пример: Иисус Христос, Божия Матерь, Илия и Елисей, апостолы Петр и Павел и т.д.

1924 г. Усыпальница в М. М.

  По откровению преподобному Макарию Египетскому, грешникам в аду и то служит утешением, когда они видят издали друг друга. Так и я, когда мне было тяжело на душе (Петроград 1918/19 г., Двинск, Троки, Рабут, Бакшти, Вильно 1921 г. и т.д.), толкался среди людей. Следовательно, у меня в душе был ад, и благодарение людям, которые не чуждались меня, некоторые и утешали. Отсюда понятен несколько делается подвиг юродства ради Христа на людях. В душе у таких подвижников борьба между адом и благодатию Божиею, которая облегчается для них на людях. Поэтому юродивые и молятся за людей, поэтому и ты не вини людей ни в чем, ибо раз они еще живут на земле, то, значит, благодать Божия еще ищет их спасения, а чрез то и твое состояние облегчается пребыванием среди них.

1924 г.

  Ты хочешь знать природу страстей? Но это напрасно. Страсти есть отрицание природы, отсутствие сущности. Углубление в них есть безумие, рассмотрение их есть расслабление, буря их есть разрушение. Поэтому гони их от себя, как своих злейших врагов; умерщвляй их в себе, как убийц, подлежащих смертной казни; отвращайся от них, как от смертоносного вида или запаха. Рассматривай и изучай природу душевную, телесную и природу мира в их чистом виде. Но и сему не предавайся беззаветно, а лишь постольку, поскольку это вызывается необходимостью. Предоставь это людям душевным. Главное же занятие твое пусть будет Богопознание и спасение души.

  Когда мы страсть в себе подавляем, она этим вгоняется внутрь нас, глубоко в душу и сердце, но не уничтожается. Чтобы победить ее и сделать тем бессильной, нужно вызвать ее изнутри себя наружу и бороть ее. Так учат иногда делать и подвижники. Искушение ко греху блуда может быть или в теле, или в душе, поразив как огонь страсти или же только какпохоть ее. Первому [огню]нужно противиться в борьбе, а второй (похоти)не исполнять желание, хотя бы она и двигалась кровью. В обоих случаях нужен суровый пост.

1924 г.

  Обрезание избавляло природу от власти и силы сладострастия, оставляя ее [природу] в естественном состоянии. Конечно, раздраженная душа и при нем не избавлялась от неистовства плоти. Обрезание — прообраз крещения. Так и крещение избавляет верующего от власти и силы греха, оставляя душу в свободном от него состоянии, и лишь соизволение ее ко греху опять пленяет ее и связывает им.

1924 г.

  В практической жизни острота разума выражается в уме, чистота сердца — в строгости, кротость воли — в доброте.

  Спиритизм, как и вообще всякое стремление проникнуть в тайны загробного мира, есть потому грех, что, тогда как цель христианского подвижничества есть приведение ума к молчанию для принятия Божественной истины, спиритизм и подобное ему стремление есть взимание 45 на разум Божий, стремление самому быть хозяином или вообще самовольничать в той области, где единственные хозяин и воля — Божии. Основа этого греха — гордость, нежелание трудом нравственного подвига и глубочайшего смирения получить свыше ведение духовного мира и бессильные попытки легко проникнуть туда незаконно, а потому и сопровождающиеся ложью и приводящие к ней.

1924 г.

  Неосознанный грех, не возненавиденный до глубины души, не очищенный скорбями или покаянием до глубочайшей боли сердца связывает душу, расслабляет дух, ослепляет ум, лишает терпения и мужества, порождает искушения. Выйти же благополучно из греховного состояния можно лишь в совершенном послушании св. Церкви и частом пользовании ее таинствами с совершенной преданностью Промыслу Божию в обстоятельствах своей жизни и терпением до конца находящих скорбей.

1924 г.

  Никогда не обличай и не наказывай зла, даже не принимай меры против него, если не имеешь на то власти. Оно бессильно само по себе; предоставь его самому себе, и оно придет к своему печальному концу — гибели, свидетель которой ты и будешь. Есть высший Судия, Который каждому воздает должное еще здесь, на земле. Поэтому не смущайся и временным успехом, по видимости, зла.

1924 г.

  Познание духовной области, путей спасения и благодатной жизни не есть добродетель сама по себе, но дар Божий туне получившему его, дабы идти путем спасения. Но и добродетель без сего познания легко может быть утрачена. Однако может ли Божественный свет вселиться в грешную душу? Он может ее озарять, а вселяется, когда озаренная им душа претерпит очистительные от греха скорби. Итак, береги добродетели, наипаче же чистоту, смирение, кротость и любовь, ибо без них не приимешь в душу Божественного света, а потому не пойдешь просто и ясно (или «явно») к Богу. Если же по грехам своим утратишь его (Свет), то терпеливо неси очистительные скорби, держась озарения им, доколе, по очищении души, он опять не вселится в тебя. Ведение же духовной области не считай за нечто, ибо и бесы ведают ее, но от того не становятся добрыми.

1924 г.

  Бог есть Любовь: Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь (1 Ин. 4, 8), а потому и в правосудии Его проявляется та же Его любовь. Он неизменен и совершен, а потому не мирится и с несовершенством тварей и уклонением их развития в сторону зла. Отсюда обуздание и даже мучение для приведения твари к добру после опытного познания ею мучительности зла. Доколе дух человека связан на земле естеством, дотоле, возбуждаемый и укрепляемый Божиим Духом, он может обращаться к добру, бороться со злом и освобождаться от него (зла). Отсюда скорбь и искушения для человека на земле. Нужно пользоваться этим благоприятным для спасения нашего временем, ибо по смерти нашей, а особенно после Страшного Суда Христова, уже прекращается естественное состояние тварей, какое теперь имеется на земле, но наступит иное, высшее, при котором дух уже не связывается естеством, как бывает это теперь на земле, а потому и нет возможности задержать его развитие во зле, если оно уже действует в нем как преимущественное начало. Тогда остается лишь обуздание зла и отчуждение от добра — Бога. Вечные мучения и есть следствие достижения разумной твари совершенного развития во зле при отсутствии в ней духовнонравственного совершенства в любви и свободы духа во святыне.

  Когда сердце при воспоминании о комлибо или чемлибо болит, то, значит, оно болеет этим лицом или обстоятельством, пристрастно к первому или заинтересовано поземному, или плотскому скорее, во втором, так как земные интересы неотделимы от плоти. Когда сердце сострадает комулибо в чемлибо, то оно несет с ним подвиг в его скорби в мере и силе своего сострадания. Пример — Божья Матерь при Кресте Иисуса Христа. Когда сердце болит неопределенно и безотчетно, то оно очищается от общей греховности или неуловимых пристрастий.

  Не искать тайного услаждения грехом при воспоминании о нем, вольном или невольном, особенно не ощущать этого услаждения есть знак очищения сердца от тайных грехов.

С умножением разума умножается смирение.

1924 г.

  При греховном повреждении нашей человеческой природы мы многого не понимаем из соотношений между собою духа, души и тела и благодати Божией к ним, а также из таинства домостроительства нашего спасения, относящегося к оздоровлению наших души и тела и приведению их в состояние чистоты и согласия с духом при подчинении ему. Благодать Божия между прочими своими спасительными действиями на человека, при прохождении им духовной жизни, открывает ему неразумеваемое им в вышеозначенной области и даже вводит в правильное состояние по душе, телу и духу на некоторые мгновения, дабы человек мог иметь о них правильное понятие и стремился к достижению и уразумеванию.

1925 г.

  Праведный человек подобен доброму плодородному дереву, вокруг которого образуется оазис в пустыне безверия и греховности мира, а грешник — всё опустошающей вокруг себя сорной траве или болезнетворной гибельной бацилле, стремящейся всё разложить и разрушить.

1925 г.

Таинство покаяния есть: 1) Суд — самоосуждение. 2) Баня — омытие греха.
3) Воскресение — возрождение. Условия сих действий:
1) Самоотвержение грешника. 2) Действие Св. Духа.
Чем строже суд, тем обильнее милование. Больше свету, меньше тьмы. Больше к Богу, меньше ко греху.

1925 г.

  Саул неоднократно сознавал свою вину пред Давидом, преследуя его: И сказал Давиду: ты правее меня; ибо ты воздал мне добром, а я воздавал тебе злом (1 Цар. 24, 18); И сказал Саул: согрешил я; возвратись, сын мой Давид; ибо я не буду больше делать тебе зла, потому что душа моя была дорога ныне в глазах твоих; безумно поступал я, и очень много погрешал (1 Цар. 26, 21), но не исправлялся. Поэтому и погиб. Отсюда видно, что для спасения мало сознавать свои грехи для спасения, но нужно исправляться в них.

   Неделя Блудного сына есть праздник грешников, единственный в году. Великий пост есть время подвига — подобие сорокадневного подвига Иисуса Христа в пустыне. В неделю Блудного сына мы делаемся своими Богу, способными получить от Него дело, как от Царя своего или начальника, которое (дело) и есть подвиг.

   Силу и степень веры Господь Иисус Христос ставит в зависимость от поста и молитвы: (20) Иисус же сказал им: по неверию вашему; ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас; (21) сей же род изгоняется только молитвою и постом (Мф. 17, 20 и 21).

   Господи, Господи! Помилуй меня! Вот я имею все чувства, отравленные страстями: зрение, и осязание, и слух, и вкус, и обоняние. И какую горечь я теперь испытываю и переживаю от осквернения их грехом! Один Ты можешь их сделать чистыми и неоскверненными грехом. Помилуй меня!

1925 г. Мой домик.

   Если избранные жалеют себя в достижении спасения, то Господь попускает им искушения, исцеляющие их от пристрастия к тому, что порождает в них саможаление (чувственность, сребролюбие, гордость и пр.). Если таковых искушений не имеется, то горе человеку, он оставлен Богом и подлежит вечному осуждению.

1925 г. В поезде.

Каким путем бес входит в человека, таким и выходит.

Сообразование души с духом есть достижение свободы сердца или жизни. Она не может быть сохранена и развиваться далее правильно без рассудительности. Отсюда, далее, сообразование разума с духом есть достижение свободы первого. Но свободная разумная жизнь достигает совершенства в любви. Отсюда сообразование духа с Духом есть достижение совершенства любви или воли [желания] чрез послушание, равное мученичеству. Ибо таковое сообразование есть наивысшее по совершенству послушание.

1925 г.

  У чистых духом, по мере истощания плоти, он [дух] приходит в свободу без осложнений. У грешников же оно [истощание] соединяется с искушениями от врага, по силе своей и мере равными силе и мере содеянного греха или состояния греховности. От сего может избавить лишь частое принятие Св. Таин Христовых, так как ко Христу диавол с искушениями не может приступать. Для сего нужно держаться глубочайшего смирения.

1925 г.

  Поскольку мы понимаем действие страстей в людях и их неправду в жизни, постольку мы должны победить диавола в жизни и людях, которыми он орудует. Поскольку мы сами заражены грехом и страстями и чрез них рабствуем диаволу, постольку должны победить его в личной жизни борьбою с ними и им самим, чтобы не быть пленниками его. Примеры первых: свт. Василий Великий, Иоанн Златоуст и пр., вторых — прп. Мария Египетская, Иоанн Многострадальный КиевоПечерский и пр.

  Когда про человека говорят, что он распустился, не владеет собой, то это значит, что он утверждался на чемто своем и это свое у него теряет силу и значение по какойлибо причине, так что он в нем теряет для себя опору. Причина сего есть гордость.

   Болезни совести есть знак болезни души (мнительность и пр.). Совесть как голос Божий в душе человека есть проявление духа. А когда душа больна страстями, то дух бывает несвободен в душе человека, и человек, сознавая и чувствуя себя виноватым в них пред Богом и людьми, не может по правде высшей относиться к жизни и ее вопросам, идя на незаконные, несогласные с первой [с правдой] компромиссы или страдая ложной боязнью погрешить пред Богом или оскорбить человека. Отсюда совесть сожженная — совершенное оплотянение до крайней огрубелости человека или совершенное ожесточение сердца от гордости до бесчувствия его. Бывает совесть погрешительная и др. виды болезней ее.

1925 г.

  Дебелость или грубость плоти никакими подвигами истощения ее невозможно победить. Она побеждается лишь даруемой туне подвижнику благодатию Божиею, приносящею свободу от нее. Дебелость или грубость естества или природы души и тела побеждается обузданием грубых их проявлений и состояний, хотя бы и естественных. Если же ума нашего или наших руководителей в духовной жизни на это не хватает, то предай себя воле Божией, прося Бога устроить сие для нас, и Он это сделает (болезни, напр.). И тут — Божие.

1925 г.

   Если ты живешь во Христе, то Христос не нуждается в награде. И если ты их [награды] получаешь, то смотри на них как на орудия действования в Церкви и мире для Христа чрез тебя и будь достоин быть сим орудием. Ведь награда имеет значение не для благодатного воздействия на верующих и мир, а для усиления действия благодати и обеспечения ей свободы в земных условиях жизни св. Церкви при силе и значении власти церковной и гражданской.

1925 г.

  «Пищу возненавидим, родительницу страстей». Пища не сама по себе, но чрез сласть рождает страсти. Она же (сласть) так тонка, что трудно уловить ее. И лишь пережив всю горечь неудовлетворения сласти, даже больше — горечь неудовлетворения естественной потребности тела в пище и питии, особенно когда тело оттого изнемогает или даже болеет, можешь надеяться, что сласть потерпит смертельное поражение, а тогда и пища не будет вредна нам. «Пост возлюбим, матерь добродетелей». Убивая в корне чувственность, лишая ее питания, уничтожая опору разума в естестве и духа в его естественной силе и крепости, отчего сокрушается гордость того [разума] и другого [духа], пост открывает свободу возрастания и действия в нас добродетелей, насаждаемых в нас Духом Божиим. Возненавидим же сласть и возлюбим воздержание.

1925 г.

  При некоторых болезнях больной уклоняется от солнца, так как лучи его, исцеляя его, в то же время причиняют ему боль и страдание; так и при душевных болезнях (страстях) некоторые уходят от солнца Истины. Отсюда неверие.

   Любовь есть жизнь; разум и премудрость — сила; святыня — красота и благоухание; хотя разум и премудрость есть синонимы, равно красота и благоухание, ибо последнее есть тоже красота, но для чувства обоняния, а первое для зрения. Красота есть для слуха гармония звуков или созвучие их.

   Святые живут Богом и в Боге, и нужно научиться еще на земле жить Им. Но путь к Богу есть жизнь во Христе и чрез Него. Отсюда видна необходимость частого принятия Св. Таин Христовых, где верующий теснейшим образом соединяется со Христом, приходя чрез Него к Богу.

  Уметь искать не своей радости, но радоваться радостью и блаженством Божиим, Божьей Матери и святых — есть знак высокого и благородного духа, не ищущего своего, не следующего самолюбию и себялюбию.

1925 г.

  Для спасения надлежит всему плотскому в теле и душе верующего подвергнуться истощению, ибо только пострадавший плотию свободен от греха. Все же естественное, природное должно у людей душевных быть направлено по духу, а у людей духовных — быть исполнено им [духом].

  Плачь о грехах своих, но не расслабляйся духом в этой печали, а для сего держись веры и пребывай в надежде. Плач же о грехах есть действие любви или страх наказания. Любовь производит огорчение о них, страх — сожаление.

  Скорби есть дар нам Божий, ибо ими очищается в нас смысл и состояние веры. Когда мы войдем в истину их, то очистительное действие скорбей окончится. Продолжение их будет уже великим подвигом, который мы добровольно можем возложить на себя.

1925 г.

  Когда Господь Сам налагает на нас подвиг, попуская болезни или скорби, то нам тогда дается молитвенная благодать Божия со способностью к собранности и самоуглублению. Нам остается лишь пребывать в них, обращаясь всем существом нашим к Богу, и молитва будет действовать в нас. По мере того как такая благодать молитвы отступает от нас, значит, от нас требуется уже некоторый подвиг и для удержания такого благодатного состояния. Отсюда и смотри не на болезнь тела, но на состояние духовное и, если оно требует подвига для благодатного молитвенного состояния, то не верь телу, а по силам понуждай к нему [к подвигу].

1925 г. Алтарьусыпальница.

  В жизни побеждают не рассуждения, но дух. Рассудительность же нужна (а иногда и чистая нелукавая дипломатия) для того, чтобы направить дух на свободное действование и проявление его. Так и в земных делах и в имущественных: Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам (Мф. 6, 33). Особенно же подлежит держаться духа разума, чистоты и кротости, ибо мир лежит во зле чувственности и гордости, что приводит его к безумию. Наше же время есть время особенно опасное и тяжелое, ибо сие безумие греха принимает положительные формы жизни, ограждаемой законом, что мы видим в грубых проявлениях действительности в советской России, а в тонких, но более трудных для распознавания — во всей Западной Европе, изгнавшей Христа из своей жизни, в управлениях народами и политике. Впрочем, каждый народ получает то, что заслуживает.

1925 г.

   Если вещество изменяемо и может переходить в миллионы других видов, а дух неизменяем, то это потому, что в нем [духе] такое богатство жизни, что нет нужды искать иной. Именно свое это богатство дух и выражает вовне в разнообразии и изменяемости вещества. Да и это выражение жизни духа как ни необъятно и непостижимо для самого высшего тварного ума, все же оно есть лишь весьма малое и слабое выражение богатства жизни духа. Никто и ничто не может себе представить ее, кроме носителя и источника ее — Бога. Пребывай же в Нем, и будешь неизменен и постоянен в духе разума, любви и святыни, наслаждаясь богатством его.

1926 г. Усадьба МеречМихновская, домик.

  Апостолы в обществе Иисуса Христа были со всеми немощами и недостатками человека. Даже будучи причащены Им на Тайной Вечере Телом и Кровию Его, всё же не могли бодрствовать с Ним в молитве в саду Гефсиманском, когда еще враг не получил власти над Ним, но Он укреплял Себя к подвигу. Апостол Петр даже потом отрекся от Него, и остальные оставили Его. По сошествии же на них Святого Духа они стали иными людьми. Таков путь и всякого верующего. Вот он: сперва Господь просвещает ум его познанием истины, очищает душу и сердце благодатию Святого Духа, насаждает любовь ко всякому добру и привлекает к ней. Потом, когда верующий уже прилепится к Нему всем существом своим, Господь ведет его путем крестным, на котором он распинается своим страстям и миру, а мир ему и умирает окончательно для них [страстей] и для него [мира]. В это время он бывает позором и посмешищем для мира и даже чуждым для близких. По вкушении верующим такой смерти он воскресает духом, а с ним оживают душа и тело. После сего, оставленный, но получивший преизбыточествующую жизнь, он в тишине духа получает от Господа высшее познание тайн Царствия Божия, доколе не придет в меру полноты его (этого познания) для себя. Тогда он исполняется Духа Божия и становится иным человеком, способным на особенное служение спасению людей, подобно святым апостолам, готовым ради Христа на великие подвиги и мучения, в которых сердце человека разгорается лишь большею любовью к Нему. Поэтому не нужно смущаться, когда большинство спасающихся верующих остаются и по принятии ими Святых Таин Христовых, хотя бы и частом, со всеми немощами и недостатками, свойственными падшему человеку. Они проходят лишь первую часть этого пути ко спасению, а смерть для всего ради Христа вкушают лишь при разлучении души с телом, проходя, таким образом, вторую часть пути уже за гробом, молитвами св. Церкви. Лишь чрезвычайные избранные удостаиваются полноты освящения благодатию Божиею на земле.

  После зимнего солнцеповорота (9/22.XII), по пословице, бывает, что солнце — на лето, а зима — на мороз. Это образ духовного состояния. Жизнь здесь окончательно побеждает смерть в природе и начинает сперва долго и очень медленно, а потом быстро и энергично развиваться (уже в конце, весной). Так смерть не хочет уступить ей, и мороз стремится погубить жизнь. Однако ему это не удается. Так бывает и в духовной жизни. Когда здоровые начала духовные окончательно победят злые и греховные, тогда начинает очень медленно сперва и долго, незаметно развиваться в человеке правильная духовная жизнь. Но тьма не хочет уступать своего места свету и гонит его скорбями, искушениями и т.д., всем, что мертвит и холодит душу. А когда она выдержит этот период своей духовной жизни (зиму ее), тогда она в ней начинает развиваться быстро и энергично (весна ее), доколе не наступит полнота ее (лето). Итак, не (смущайся) теснотою пути спасения, но смотри на правильность основного своего духовного состояния, живит ли его солнце правды и любви лучами своего света и тепла, а тогда, значит, всё у тебя правильно, и ты будь только терпелив. Жизнь своё возьмет.

1926 г. Домик.

  Когда нет расслабления духа и он господствует над естеством, хотя бы в разуме, то есть мысли, то она не слабеет и не останавливается. Нет тогда малокровия мозга, как говорят доктора. Если же дух расслабляется, то теряется сила мысли, является малокровие мозга, по учению медицины. И тогда усиливается питание такого больного, от которого становится сильнее его естественное соображение ума, но не силы мысли духовной, философской, способной проникнуть в сущность вещей, а это и есть главное в ней [мысли]. Итак, болезни не в теле, а в душе, а современная наука вырабатывает из человека умное животное. Все же сие происходит вследствие удаления или отступления от истины — Христа.

1926 г.

  Какому уму не умолчать пред Тобой, Господи! Какому сердцу не пламенеть любовию к Тебе! Когда истощалась плоть моя, одна лишь Твоя Божественная сила живила ее. И теперь я чувствую, что умираю совершенно и душой и телом для всего мира, но и воскресаю духом для него же. Какая отрада — жизнь во Христе для всех!

1926 г.

   Есть естественное здоровье духа и дары его, как трезвый ум, добрая воля и прочее; есть и благодатные дары, как направление духа ко Христу и другие, высшие состояния. Нужно их различать. Восстановление в нас цельного человека при помощи благодати Божией и есть восстановление в нас здорового состояния духа. Оно необходимо для познания истины и пребывании во Христе и Святом Духе, то есть при богообщении. Лишение благодатных даров нашего духа есть уже наказание нам за утрату естественного здорового состояния нашего духа чрез ниспадение наше в страсти при отсутствии борьбы с ними.

1926 г.

  Один Врач душевных болезней — Иисус Христос, а людиврачи присвоили себе это право. Иисус же, услышав это, сказал им: не здоровые имеют нужду во враче, но больные (Мф. 9, 12), ибо причина душевной болезни — грех (Мф. 9, 13: пойдите, научитесь, что значит: милости хочу, а не жерт вы? Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию), что они отрицают.

1926 г.

  Нам не дано разуметь Божественной жизни, ибо это и невозможно для твари в отношении Творца. Сюда относятся вопросы о творении мира, добре и зле и борьбе их и т.д. Нужное знание нам дано Самим Богом в Божественном Откровении. Но нам дано приобщаться и даже участвовать в ней [этой жизни]. Для этого нужно пребывать в вере и любви и держаться смирения и чистоты. Это главное, а не разрешение ненужных вопросов.

  Притча о богатом и Лазаре — изображение Страшного Суда, где есть богатые — благословенные, успокаивающие бедных верующих. Бог — хозяин и владетель мира. Отсюда безразличие христианина к владению, но служение им Богу. В высших состояниях духа осуждается гордость, утверждающаяся на владении: (8) Опять берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, (9) и говорит Ему: все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне (Мф. 4, 8 и 9). В низших осуждается чувственность, скрывающаяся в земности, ищущая земного покоя и утехи в пользовании владением. И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами (Мф. 4, 3) — последнее относится к крестьянству. В нашей общине отвергается то и другое: высшие отдали свое владение Богу, служа им сестрам; низшие отказались от всякого рода владения.

  Иное — возвыситься сознанием до вечных, но не Богооткровенных истин (до последних (богооткровенных) сознание никогда не может дойти, Сам Бог лишь может открывать их), например, бытия единого Бога, бессмертия души, вечной жизни и проч., иное — возвышаться до них духом. Первое не отрешает от земли, второе есть следствие этого отрешения. Первое может быть свойственно и естественному уму (философия), второе — лишь возрожденному благодатию Божией христианину. Первое есть указание на возможность особого состояния духовного, второе есть самое это состояние.

1926 г.

  Я наблюдал сегодня, как собака выслеживала по снегу какогото зверя, и грустно мне стало. И между тварями оказалось преимущественно хищническое направление жизни. Это есть дыхание духа злобы, чрез грехопадение человека, царя видимого мира, распространившееся и глубоко укоренившееся в нем. Христианин и призван иное направление дать жизни, в любви вдохнуть в окружающий его мир дыхание Св. Духа. Это и видим в исполнении на преподобных Сергии Радонежском, Серафиме Саровском, Павле Обнорском, Герасиме Иорданском и других, кормивших из своих рук хищных зверей, им повиновавшихся. Будь же царем мира, а не тираном его.

1927 г.

   Как в духовной жизни внешнее в сем мире противоречит как бы внутреннему, видимое — невидимому! Например, любовь всегда побеждает, но она же и распинается, и чем совершеннее ее распятие, тем совершеннее ее победа. Не странно ли: победа любви скрывается как бы в видимом ее поражении. Плоды же ее люди мира сего стараются уничтожить. И чем сильнее ее видимое поражение, тем сильнее ее внутреннее действие, тем обильнее становятся плоды ее. Разум всегда творит, но он же и осуждается, и чем совершеннее его творение, тем сильнее его осуждение. Не странно ли: свет разума особенно светит при нападении на него. Плоды же его люди мира сего стараются извратить. И чем больше старания они в этом обнаруживают, тем ярче светит он, тем могущественнее его действие. Благочестие всегда почитается, но и гонится, и чем более в нем совершенства, тем более оно гонится. Не странно ли: его красота особенно видна при гонениях на него. Плоды же его люди мира сего стараются обесчестить. И чем сильнее видимое гонение на него, тем привлекательнее становится красота его, тем приятнее плоды его. Виды же распятия любви, извращения разума, обесчещения благочестия многоразличны: клевета, досаждение, биение, раны, смерть и т.д.

1927 г.

  Нужно отличать аппетит от голода. При неистощенном теле, в котором бушуют страсти, может быть очень хороший и постоянный аппетит. Задача подвижника здесь состоит в том, чтобы насыщать живот наименее питательной и укрепляющей пищей, дать телу возможность истощиться, покуда не почувствуется уже голод. Разница между ним и аппетитом та, что при воздержании от пищи во время аппетита тело не теряет своей крепости, а при том же воздержании во время голода силы его слабеют быстро. Вот и нужно тело привести в сообразование с духом, чтобы, пользуясь его силами как орудием, он [дух] был свободен в своих стремлениях, а не сковывался его тяжестью и дебелостью тела. Научиться сему можно только из опыта.

1927 г.

  Мечтательная жизнь души, в частности «мечтания» греховные, есть болезненное состояние души, от греха происходящее. Она тогда не несет на себе немощи греха, но находитсяво власти его по плоти, а по духу может быть противна ему, и тогда она непричастна ему.

   Господь выдержал искушение от врага в пусты не и на кресте победил его, после чего он не смеет приступать к Нему, а лишь к слугам Его. К Божией Матери враг не смел и вовсе приступить. Искушение от врага есть брань с ним. Она тягостна. Оканчивается она по совершенном освящении для верующего или достижении им святости. Итак, в течение земной жизни нашей она есть тягостная для нас необходимость. Посему, если хочешь войти в покой духа и свободу от сей брани, то стремись усердно к очищению от страстей и достижению совершенных смирения и чистоты.

1927 г.

  Полнота смирения заключается в смиренномудрии, полнота последнего — в совершенном разуме, который есть образ и подобие Божественных ведения и мудрости. Посему имеющий последнее имеет и смиренномудрие, имеющий сие имеет и смирение. Отсюда нельзя останавливаться ни на первом, ни на втором, как некоторые видят в них конец совершенного смирения, но достигать третьего.

   Когда человек уклоняется от спасительной жизни ради Господа, то пусть лучше с благодарностью несет скорби, какие Господь пошлет ему для исправления ее[жизни], нежели старается о продолжении ее в греховном состоянии или об оправдании ее пред своею совестью.

1927 г.

  Изучающие богословие есть зрители жизни, подвизающиеся есть ученики ее, святые или облагодатствованные есть творцы ее.
1928 г.

  Христос был исполнитель закона, ибо по Духу Он был совершенен. Мы же духом разложились, снизились, извратились, оземленились. Поэтому и внешний закон не можем исполнить, и при исполнении его несовершенны в нем. Нужно стремиться к совершенству духа, которое скрыто во внешнем законе. В праздник Обрезания Господня дается благодать совершенного исполнения закона Божия, соединенная с распятием плоти, чрез подчинение внешнему закону.

1928 г.

  Когда мысль начинает приходить в недоумение, тогда душа становится нерешительной, расслабевает. Температура жизни не только в ней, но и в теле понижается. Этого состояния не нужно смущаться. Оно есть знак перелома души к лучшему духовному состоянию.

1928 г. Из письма моего к протоиерею Тму.

  При погружении духа в плоть тело одухотворяется, но одновременно дух связывается ею. Когда верующий дойдет до сознания ее [этой связанности] опасности и гибельности, ему остается или окончательно предаться плотской жизни, и это есть состояние сатанинского отчаяния и ожесточения, или начать бороться с плотью, подвижничать, дабы освободить естество от связанности ею.

1928 г.

   Естество имеет свои естественные здоровые радости и сладости: приятность вкуса в пище и питии, цвета для глаз, звука для слуха, благоухания для носа, эластичности и мягкости для осязания, телесного покоя при соединении с лицом другого пола и др. У духа же свои радости в Боге. Душа может переживать естественные радости лишь по естеству, когда есть для этого данные в теле и соответственные для него обстоятельства, но не должна предаваться им, а быть выше их, отдаваясь таковым же по духу, каковы: просвещение ума Божественным и благодатным ведением, сладость переживания Божественной любви, радость оправдания благодатию Святого Духа и благоухание святыни Его, восхищение духа над душевностью и земностью и др. При радостях естественных нужно обращаться и возноситься душой к соответственному духовному наслаждению. Особенно при соединении с лицом другого пола любовь должна идти впереди и господствовать над телесными переживаниями. Если же душа отдается им [естественным радостям] до снижения духа, то получаются страсти: чревоугодие, омирщение, корыстолюбие, властолюбие, скупость, блуд, печаль, уныние, тщеславие, земность и др. От них придется очищаться скорбями. Если же душа порабощается ими, то нужны великие труды для освобождения от них. Если же душа совершенно предается им до ожесточения в них, то становится бесом.

1928 г. Келья.

   Если мы будем жить по правде человеческой, то мы никогда не исполним и не достигнем правды Божией, благодатной. Первой мы оправдываем себя в глазах людей. При второй же Сам Бог оправдывает нас пред ними, если мы будем держаться ее. Поэтому нужно жить по последней [по правде Божией] и подчиняться первой ради мира с людьми, чтобы нести немощи их и спасти кого возможно из них, тем более что правда человеческая несовершенна и чаще всего не обнаруживает истины нашей личности и жизни, особенно Христовой, равно и естественных личности и жизни она не обнаруживаетпред людьми. Первая жизнь обычная, рядовая, вторая — подвиг ради Христа.

1928 г.

  Когда мы возрастаем духовно, то благодать Божия действует на нас извне: утешая, просвещая, укрепляя нас, но цель ее — вызвать внутри нас свободное Божественное действие Духа, которое свойственно всякому человеку, который для сего сотворен Богом. Поэтому и нужно искать и давать свободу этим внутренним движениям Духа, а не поставлять себе целью внешние воздействия на нас Духа Божия и не считать их за нечто.

   Грех сладок, но сладость эта не духовная, а плотская и, как у мухомора, одновременно заключает в себе ядовитую горечь, лишающую душу жизни и опустошающую ее: А от дерева познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь (Быт. 2, 17). Посему не прельщайся ею, но безжалостно истощай плоть, умерщвляя тело, но не жизнь его, то есть обуздывай его пожелания.

За всенощным воскресным бдением, во время чтения мною канона, после исповеди моей накануне, враг поразил меня стрелами в голову и душу около сердца, так что я телом переживал, как они проходили через него, отчего дышать телом было невозможно. Но — о чудо! Я стал дышать в нем духом, который живил сердце. Так сила Божия совершается в нашей немощи. Посему не бойся врага и подвига, но пребудь в вере.

  После исповедания грехов следуют искушения для утверждения в добродетели, противоположной грехам. По выдержании их раскрывается смысл и духовное познание в той области, к которой относятся те и другие. Так бывает и во всем благодатном порядке жизни церковной, установленном св. Церковью для духовного возрастания ее чад, соединенного с очищением от греховности. У натур исключительных все это может совершаться иначе.

  Иное — нести крест, иное — быть на кресте или, иначе, — самому быть крестом. Последнее относится ко Христу. Если ты еще только несешь крест, то помни, чтоеще только этим готовишься и идешь к распятию, как и Христос нес Свой крест по пути на Голгофу. Таковая для большинства верующих наступает пред или скорее при окончании жизни их. Если же кто еще при жизни удостаивается от Господа быть распятым на кресте, быть им [крестом], то это знак особой любви и милости Божией к нему. Он может только силою Божией, богатством благодати Божией, сохраняться в правильном духовном состоянии и жизни на нем. Значит, с ним и в нем тогда живет Христос. В терпении — счастье.

  Скорби телесные (например, болезни и под.) связывают дух, очищая душу и тело. Скорби душевные (например, обиды и пр.) укрепляют дух, истощая плоть и смиряя душу. Последние важнее, тяжелее и не для всякого.

   В притче о блудном сыне забывают, что он ушел от отца в далекую страну. Каково же было ему возвращаться голодному и холодному и в иных нуждах? А это возвращение представляют всегда легким.

Келья.

  Мы можем лишь противиться страстям. Победа же над ними в нас и исцеление нас от них принадлежит Богу, есть дело Божие в нас.

1930 г.

  Отпав от Бога — Духа, сладости Божественной, сатана вздумал найти себе утешение в твари естественной. Отсюда он называется родителем страстных сладостей (в молитве от осквернения). Но этим он связал свободу своего духа, снизился им и озлобился на нее. Посему в своем уродливом стремлении освободиться от сей связанности он разрушает естественный ход и состояние жизни. Чем кто связан или порабощен, то ему темница и мука, говорят святые отцы. Отсюда в духовной жизни не прими сладость естества, хотя бы и душевную, за сладость Божественную, ибо впадешь в прелесть и развращение. Первое может быть в состоянии молитвы, второе в отношениях к жизни и людям, особенно другого пола.

1930 г.

  Терпение есть пребывание в любви, надежде будущей жизни, стояние в вере, возвышение над естеством, свобода от страстей, явление непрестанного милосердия — короче говоря, жизнь со Христом и во Христе.

  Чем больше в человеке ума и мудрости, тем больше в нем детских простоты и смирения.

1931 г.

   Только пламень Духа благодати может истребить пламя страстей в нас, что я опытно пережил за литургией при Таинстве Евхаристии.

  Нужно стяжать такое состояние души, чтобы в случае, если постигнут тяжкие смертельные испытания и гонение за веру, быть готовым перейти в вечность, а именно: ум иметь свободным от всяких житейских и человеческих соображений, сердце свободным от малейшего даже пристрастия к кому или чемулибо, волю готовой ко всякой любви, даже ко врагам, дух — мужественным и благородным. Помоги, Господи!

  Всякий внешний подвиг, если он не исходит из внутренних побуждений, есть отрицательная мера против греха, а положительной служит та противоположная грехудобродетель, из которой исходит и подвиг внешний. Например, пост внешний вытекает из добродетели воздержания. Посему, не имея последней, нельзя победить чревоугодия, проходя пост. Так же нельзя победить блуда, не имея целомудрия, победить гордость, не имея смирения, злобу без любви и т.д. А так как мы добродетелей не имеем, но они есть в нас дар Божий, то нужно нам просить Бога о даровании нам их и уже при помощи благодати Божией подвизаться и внешним подвигом.

  Так как мы люди грешные, то одновременно с рождением в нас новой духовной жизни во Христе возникает борьба с живущим в нас грехом. Если мы остаемся в ней верны Христу, то Он всегда остается в нас Победителем всякого зла, мы же в борьбе познаем силу, мудрость, любовь, святость, величие и снисхождение Божие к твари, с одной стороны, а с другой — крайнее падение твари и ничтожество пред Богом. Отсюда познаем, что значит для нас Христос: Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа (Ин. 17, 3). В этой же борьбе мы возрастаем духом в меру полноты возраста в нас Христова. Посему не ослабевай и не унывай в этой борьбе и в очистительных от грехов скорбях, ибо Христос всегда с тобою, а конец их — полнота жизни в Нем.

  Всякая душа по природе христианка, говорит Тертуллиан. Это значит желание или воля человека всегда направляются к Богу, ищут Его. Все дело в сердце — чего оно ищет, чем живет. Вот почему Господь в Библии говорит: «дай Мне твое сердце», а не чтолибо иное. На него всегда действует благодать Святого Духа, обращая его к Себе. Если же человек пренебрегает Его [Св. Духа] воздействием, то его воля, постепенно ожесточаясь, доходит до совершенного противления Богу, крайней ненависти к Нему, диавольского состояния, и тогда Господь берет такого человека с лица земли. Зараженное грехом или страстями сердце производит раздвоение, колебание воли и помрачение ума. Если же человек отзывается на воздействие Святого Духа на его сердце, то Он чрез скорби очищает его, и тогда просвещается у человека ум и воля делается доброй.

  Когда мы начинаем подвиг воздержания во всех отношениях, то тут и открывается вся глубина греховности человека: мы оказываемся настолько связанными естеством и земностью, что дух наш не может не только быть выше их, но даже и освободиться от них. При стремлении к воздержанию начинает сказываться в нас отсутствие разума, твердости духа и безмятежия сердца и души. Но не нужно унывать. При постепенном усилении подвига воздержания Господь дарует нам это: Он всё может.

1931 г. Келья.

   Так как мы грешны, то в нас добро — Христос — борется со злом — диаволом, и в этой борьбе мы, оставаясь верными Христу, достигаем совершенства, то есть победы Христа над диаволом в нас и совершенного действия и вселения Его в нас.

1931 г. Келья.

  Правильный выход в жизни находится в положительных твердых данных, каковых не дают страсти и заблуждения человеческие. Духовная польза рождается в скорбях и искушениях.

1932 г. Из письма к о. Тму.

  Свобода духа заключается и свидетельствуется не в том, чтобы чувствовать свободу жизни по душе и телу, но чтобы иметь способность быть выше их, а в то же время, живя своею жизнью по духу, снисходить к самым немощным в ней, чтобы наша свобода духа их не стесняла, но чтобы и они пользовались свойственной им свободой духа в малой степени, живя лишь по душе и телу. Таково ведь отношение Бога к разумным тварям. Это свобода любви (Отец), относящейся мудро и укрепляющей естество в духе (Сын), всякую погрешность исправляющей и недостаток святыни в тварях Собою восполняющей (Дух).

1932 г.

  Как неразумный младенец может хвастаться пред кемлибо приобретением или воображаемым своим достоинством, которые у него весьма, конечно, еще ничтожны, так бывает и в духовной жизни в младенческом возрасте верующих. Но по мере духовного возрастания верующего, особенно преуспеяния его в смирении при терпении и перенесении скорбей и искушений, пред ним открывается такая безграничная область духа, что ему остается лишь безмолвствовать, сознавая и переживая свое ничтожество в ней.

  Мечтательность есть вредное парение ума при тонком плотском состоянии души в ее земности. Поэтому она [мечтательность] обманчива и отвлекает человека от правильного,трезвого отношения к самому себе, людям и окружающей действительности.

1932 г. Из письма к А. Шой.

  Обеты монашества: воздержания, целомудрия и терпения — требуются и от всякого верующего, согласно Священному Писанию. Если желающий монашества дает их, то, очевидно, для исполнения их в специальных для того условиях в узких рамках и смысле, чтобы быть способным потом исполнять их и в широком христианском масштабе и смысле. Если монашество появилось как следствие опущенности жизни христиан, то это не значит, что они [христиане в миру] так могут жить. Поэтому нельзя говорить: «Я не монах, это от меня не требуется». Ты христианин, и от тебя требуется даже больше: дабы ты был носителем истины Писания.

  Чем больше мы удручаем свою плоть, тем более крепнет наше тело, ибо возрастает в нас сила духа, сообщающаяся и ему; и наоборот, поскольку мы снисходим и склоняемся к плоти, постольку расслабевает тело у нас, ибо расслабевает тогда дух наш. Поэтому не бойся утруждать плоть, лишь выше веры и силы духа не берись, чтобы не остаться при одном себе без Божией благодати и при одном естестве, а тогда или впадешь в заблуждение, то есть прелесть, или не достигнешь цели, то есть господства духа над плотью и естеством.

   Как опасно больной, вверяя себя врачу, терпит причиняемые им ранения, уколы, стеснения и иные телесные скорби в надежде выздоровления, причем тело его теряет правильные ощущения и жизнь, которые восстанавливаются в нем по выздоровлении от болезни, так и нам нужно терпеть скорби и искушения, которыми Премудрый и Всесильный Врач исцеляет нас от смертельных болезней — страстей. А когда мы это перетерпим, тогда начнется оздоровление нашей души и начнут правильно выявляться ее силы. Поэтому в скорби будь терпелив и не спеши в своих суждениях и отношениях к людям и жизни, так как они [суждения] могут быть тогда неправильны.

  В молитве Господней есть обращение и заключение, а из прошений первые три относятся к духовной жизни, четвертое — о земных нуждах, пятое — покаянное и последних два — об избавлении от скорбей.

Мысли в церкви.

  Благословение Божие на всяком добром деле выражается в том, что, содействуя его успеху, в то же время Господь очищает его и творящих его скорбями от всего неугодного Ему, всего тленного, скоропроходящего, к чему так привязывается человек, словно срастается с ним, от самонадеянности и самоутверждения, в которых привык жить и действовать современный человек, потерявший простую детскую веру и преданность Промыслу Божию, полагающийся на естественные силы души и тела, знание жизни и людей и изворотливость ума. Скорби от болезней, обстоятельств и людей, тяжелые душевные состояния выбивают почву изпод ног неутвержденного в Боге человека, и ему, чтобы найти покой духа, нужно оставить житейскую человеческую мудрость со всем ее отношением к жизни и людям и обратиться всем существом своим к чистой истине — Христу.

1932 г. Из письма к Е. Щ.

  Жизнь тела нужно только поддерживать, а не жить ею, то есть телом или, что вернее, для него.

  Человек всегда должен быть тем, что он есть, а особенно в духовной жизни. Начинает же он терять свою личность, когда воспринимает только окружающую жизнь, выходя таким образом из себя. Отсюда необходимость для немощных, ищущих благочестия, монашеского общежития, чтобы воспринимать здоровую о Господе жизнь духа и научиться воссозидаться в Нем личностью в собранности духа. Отсюда же стадность в людях лежащего во зле мира, как бы ни казались отдельные из них выдающимися личностями. Ибо кто нечист от страстей, тот раб их, а значит и дышит в мире диавольским духом. Свободу же от них [страстей], скорее же господство над ними, дает только вера чрез жизнь во Христе. Не нужно пытаться постигать бесовское знание. Чистому уму и так видны зло и неправда. Приходится всюду держаться строгого духа Христова, чтобы не заразиться духом окружающей растлевающей среды.

1933 г. 26/V. Из письма к иеродиакону А.

  Природа не может быть выше человека. Каков царь, таковы и подданные.

  Больше любит тот, который сам отрешен от всего, чем тот, который связан потребностями и жизнью тела.

Как в теле человека постепенно созревает, а потом вскрывается нарыв, так бывает и со всякой страстью в душе человека. Для верующего, ищущего исцеления от нее и всецело преданного Промыслу Божию, ведущему его ко спасению, Господь Сам есть Врач. Он попускает для него такие обстоятельства, чрез которые созревшая страсть изливается из души благополучно для нее; в то же время Господь живит душу, оздоровляет вседействующею благодатию Святого Духа.

  Для смирения душевного нужны скорби души и тела, дабы душа не возгордилась при здоровье их и крепости сил, отчего дух остается кротким, смиренным и простым, как у дитяти. Для смирения разумного такие же скорби нужны в большей степени, усиленные, дабы разум не возгордился, опираясь на то и другое, при возрастании духа в том же состоянии, особенно в начале его. При сообразовании души с духом нужно правильное состояние души и тела, относительно здоровое, так как только при таком их состоянии дух может правильно действовать в них, а они сообразоваться с ним. При сообразовании разума с духом, когда дух уже окреп, нужны большие душевные скорби и великие немощи тела, чтобы разум не обратился и не утвердился в своей самости, а влекомый им дух не извратился, но тот и другой всецело бы зависели от Духа Божия, смиряясь пред Ним. При сообразовании духа с Духом Божиим нужны правильное и относительно здоровое состояние духа, души и тела, дабы всё существо человека могло отвечать и сообразоваться с действием на него и в нем Духа Божия до совершенного вселения Его в человека и овладения им мужеством Его, так, чтобы Бог действовал в нем по Своему хотению и изволению при свободном послушании и служении Ему всего человека, в чем заключалось бы для него блаженство.

1933 г. Келья.

   В земном нашем неочищенном состоянии с рассуждением нам должно управлять своими чувствами, желаниями и состояниями. Не то в Небесном Царстве. Там любовь всем управляет и рождает в душах святых и ангелов не человеческую мудрость, но Божественную, которая открывается их уму в молчании его пред нею. Так и Бог Отец — Любовь — рождает Сына — Слово, Премудрость и Силу. Если и в рассудительности своей в земной нашей жизни мы стремимся к истине, добру, или особенно к вечному спасению, то таковая рассудительностьпроисходит от Божественной в нас искры, которая тогда вноситв нас зачаток любви. Нашим же умом управляет Сын Божий, наш Творец и Спаситель.

МеречГай.

   Любовь выше всего, правда — нужнее и сильнее всего, святость — любезнее всего.

1933 г.

  Указание Божие на перемену жизни или деятельности дается обстоятельствами или диктуется внутренними побуждениями. Всякое мнение может быть ошибочным.

  Благодатные посещения нельзя понимать по человеческим соображениям.

  При тесной общности и строгости жизни искушения всегда острее в силу возможности более полного и глубокого очищения от страстей.

  Со смиренным на деле, а не в сознании только всегда благодать Божия, хотя и не оставляющая его без скорбей, которые есть удел на земле и знак христианина.

1933 г. Мысли из письма к о. Тму.

   Источник жизни всего существующего — Святой Дух. Поэтому кто пребывает в послушании Ему и согласии с Ним, тот живет, развивается, воссозидается (от состояния падшего). Кто же противится Ему или уходит от Него, тот приближается к разрушению и смерти и извращается (изза греха). Поэтому царство добра по естеству психологически созидательно, а царство зла — одно разрушение во всем. Поэтому большевикам никогда ни в чем не удастся преуспеть. Так как диавол утратил жизнь в Боге, то обратился к веществу, хранимому тем же Богом, и здесь он достигает лишь совершенного разрушения себя как личности. Можно себе представить, как велика и светла эта личность была, если весьма много тысячелетий послужили и уже оканчиваются, чтобы она достигла конца своего разрушительного, извращенного состояния, после которого Страшный Суд обнаружит его окончательную непригодность к жизни.

  Умный человек рассудителен и скромен. Твердый — спокоен. Полный жизни — прост. Чем глупее человек, тем больше и смелее он обо всём и обо всех судит. Чем слабовольнее он, тем он упрямее в своих личных пристрастных желаниях. Чем он мертвеннее душою, тем искусственнее он живет, фигуральнее.

  Иное — разум духовный, иное — разум истины; первый есть лишь частичное и несовершенное выражение последнего.

  Чем грубее тело, тем менее чувствительны его страдания. Душевные же скорби безмерно тяжелее телесных.

1933 г.

   Нет иной силы, кроме любви. От нее мудрость и святыня по образу Пресвятой Троицы. Но нет и страшнее ее для не предавшихся совершенно Богу. Она действует, как огнь, ничего не сожигающий, но всё очищающий, претворяющий, богоуподобляющий, посему она неприемлема миром. Она его жжет, мучит, но не изменяет.
1933 г.

  Послушание Cв. Церкви и ее уставу есть наилучшее и безопасное для спасения, а указания последнего [устава] достаточны для внешнего поведения христианина. Нарушение этого послушания без крайней необходимости или невозможности есть большой грех, подобный прародительскому в раю. Отдельное мнение о нем есть уже суждение о нем, которое может быть ошибочным. Одна лишь немощь или невозможность, в чем бы они ни проявлялись, со стороны людей или обстоятельств, позволяют отступление от него.

  В духовной жизни простое послушание или следование совету не упрощает, а тем более не исключает душевных переживаний.

   Если направление духа в верующем цельное, а мысль уже не цельная, то это свидетельствует о смятении сердца в нем и волнении души его, происходящих от вторжения в них начала, чуждого Божественному в нем покою.

1933 г.

   Если мы стремимся к какойлибо особой по своему характеру жизни ради Христа, то это есть дар Божий нам и побуждение нашего духа, воздействуемого от Духа Божия, к прохождению такой жизни. Поэтому нельзя отрицательно относиться к такому своему состоянию и тем погашать особое высшее стремление своего духа («духа не угашайте»), но нужно искать таких обстоятельств, в которых оно могло бы получить удовлетворение и раскрыться для вечности. Это и есть не терять своей личности, особенно же цельности ее, в духовной жизни.

  В послушании при соответствии душ руководящего и руководимого они не сливаются, но объединяются в единстве духа Христова: У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее (Деян. 4, 32). Воля руководимого не умерщвляется в собственном смысле, а получает правильное направление. Умерщвляется же в действительности своеволие, или овладевшая волею самость, то есть грех.

1934 г. Из письма к иеродиакону А.

  Нельзя придавать значение исключительно внешним подвигам и дисциплине, так как всё дело во внутреннем состоянии подвизающегося, которое часто при этом подавляется внешним или телеснодушевным. Получают правильное внутреннее состояние лишь при умелом руководстве в подвигахи разумном порядке и требованиях. При наличии сил телесных и здоровья тела внешние подвиги радуют, ибо дух идет к свободе от связанности страстями и даже естеством. Поэтому они [подвиги] могут и тешить, поскольку подвижник не познал еще своей немощи в них, а потому такой подвиг еще во многом человеческий, к которому примешивается удовлетворение и радость от сознания и переживания подвига, то есть самость. Здесь лишь благодать Божия при способности подвижника к смирению хранит его от греха, иначе попускается ему, если это бывает необходимо, то или иное падение для избавления от прелести. При слабых же телесных силах и отсутствии здоровья тела подвиг внешний есть уже действие, несомненно, силы Божией в подвизающемся, не человеческой. Но тут уже не приходится и на мгновение потешиться чемлибо в нем [подвиге], ибо каждое именно мгновение нужно быть на страже своего пребывания в Боге, чтобы устоять в вере, которою только и действуется тогда жизнь тела, и не уклониться в самость, за которой последует расслабление духа и несовершенство подвига, а может быть, падение и даже смерть. Поэтому когда руководитель ведет подвизающегося внешним подвигом в ущерб стоянию и пребыванию его в вере, выше меры ее в нем (что может быть только при наличии сил телесных и здоровья тела), то такое руководство не есть правильное, ибо и происходит подавление внутреннего состояния внешним, телеснодушевным, а такое положение, кажущееся правильным, чревато опасными, а то и гибельными последствиями. Ведь всякие неправильности в духовной жизни исправляются тяжкими скорбями и искушениями или приводят к грубым заблуждениям и прелести, а то и разочарованию и отпадению от веры. Поэтому, так как рядовой обыкновенный верующий может нести внешний подвиг (хотя и ради спасения) лишь при достаточном здоровье тела, то и нельзя еще придавать ему особенного значения.

  Мир представляет теперь из себя пустыню, наполненную зверями, ибо не чувствуется в нем влияния Духа Божия, которое могло бы оживить и ободрить жаждущую Его душу, а люди стали чужды Его и очень лукавы и злы. Поэтому спасаться теперь в миру, несомненно, гораздо труднее, чем в монастыре, так же как отшельнику в пустыне по сравнению с иноком в общежитии. Ведь, по словам святых отцов, монах в нем [в монастыре] сражается с бесами, как с мухами, а отшельник в пустыне — как со львами и леопардами. Но можно сказать, что теперь спасаться в миру гораздо даже труднее, чем отшельнику в пустыне, ибо бесы в ней (пустыне)трепещут силы крестного знамения, имени Божия и молитвы, тогда как для современных христиан, не сознающих действующих в них греха и зла, которым они следуют, эти орудия стали лишь внешними знаками и словами.

  Исповедание помыслов относится к духовной жизни и может быть принимаемо опытными в ней. В таинстве же покаяния исповедуются лишь грехи, но не в общих только чертах, а подробно, что требуется самым существом его. Это две вещи, общие по характеру, но разные по существу.

1934 г. Из письма к иеродиакону А.

  Жизнь христианина есть жизнь простая, без компромиссов и неясностей, но в условиях современной действительности она требует великой духовной рассудительности в действиях по завету по слову Иисуса Христа, святых апостолов: Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби (Мф. 10, 16). Учиться же ей нужно сперва на себе, в личной духовной жизни, в борьбе со страстями, в подвиге очищения сердца от тонкой греховности и пристрастий; в науке подчинения естества и душевных чувств духу, в приобретении через великие скорби способности быть мертвым для всех и для всего, кроме Господа, и живым в Нем не только духом, но и душою и телом. В Царство Небесное не летят с легкостью, какие бы благоприятные к тому условия ни были у подвижника, но при всяких условиях для спасения усиленным трудом и подвигом входят в него, по словам Иисуса Христа: От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11, 12). Парение ума и духа происходят от связанности последнего земностью и душевностью и тонкой плотяности. Между тем сила веры начинает сказываться и расти в подвижнике при обращении ума и духа к действительности, при растворении с нею, когда приходится для сохранения благочестия и стяжания добродетели сталкиваться и вести борьбу со всем тем злом, которым пропитана и искажена действительность и в нас самих, и в мире, а также и, что самое важное, с самим начальником и родителем зла — диаволом и его слугами и бесами. Вот это и есть путь христианина, и особенно монаха. О легкости жизни говорить не приходится. Иначе не за что было бы и награждать любителя благочестия.

1934 г. Из письма к иеродиакону А. в Болгарию.

  Этапы гибели человека: 1) уклонение от истины, 2) заблуждение в ней, 3) противление ей и 4) ожесточение против нее. Но из каждого можно вернуться к истине.

1935 г. Келья.

   Если Иисус Христос избрал Иуду Искариота в число апостолов, то, значит, он способен был быть им. Ведь Он избрал их из числа Своих учеников и последователей, в числе которых был этот Иуда, и дал и ему власть учить и творить чудеса: значит, он мог быть велик пред Господом. И если бы Иисус Христос не избрал его в число двенадцати, то он мог бы оскорбиться по гордости или озлобиться по зависти к другим двенадцати. Итак, Христос дал ему возможность избавиться от злобы и гордости, в которые тот впал волею, сам.

1935 г.

   В духовной жизни не останавливайся на самом себе (самость, гордость), ни на теле и веществе (чувственность, плотяность), но во всем стремись к познанию и вмещению истины и будь жесток и пренебрежителен к телу, возвышен над естеством и беспристрастен ко всему.

1935 г.

  Много, без числа, Господи, Ты даровал и даруешь мне от безмерной Своей любви, мудрости, силы, святыни. Но я всё это, как нерадивый раб, погребаю в пучине своего нерадения, неразумия, уныния. О, не оставляй меня, Господи, но истреби до конца живущий во мне грех, да не обладает мною.

1935 г. Молитва

  Когда дух бывает связан плотию или естеством, то он стремится освободиться от них и стать выше их, поэтому принимает мучения за Христа радостно, наслаждаясь той свободой, в которую вступил. Так бывает с верным благородного, возвышенного духа, хотя он может быть впадшим в страсти, которые, однако, не извращают его существа и направления духа к Богу, а потому и способного жить во Христе.

   Если же такой верный вступил на путь подвига умерщвления плоти и обуздания естества до господства над ним и достигает того и другого, то дух его уже освобождается от них и становится выше их, а естество усваивается духу, становясь его собственностью и одно с ним. По достижении этого дух естественно отделяется от чуждой ему плоти и одряхлевшего естества. Значит, преждевременные мучения за Христа до этого момента нарушают правильное течение подвига и бывают тяжелее духу, нежели для верного, несущего обычный, не чрезвычайный подвиг жизни по христианской вере в рядовом благочестии. Посему достигшие в подвиге свободы духа от плоти и естества подобны мученикам или имеют в сравнении с ними больше благодатных даров. А много ли таких подвижников?

1935 г.

  В христианстве удивительно сочетаются смерть и жизнь, скорбь и радость, теснота и свобода от плоти и [свобода] духа.

  Когда чувствуешь, что начинаешь плотянеть от пищи, то решительно обуздай себя в ней, хотя бы чувствовал одновременно и слабость телесную, если не хочешь, чтобы Господь Сам обуздал твое тело болезнью или иным чем таким, что нельзя будет питаться обильно и питательно. Особенно так нужно поступать, когда дух начинает томиться от плотяности и свободы естества, а слабости их нельзя верить, так как она обманчива.

   Легче достичь чистоты, нежели смирения, ибо первая есть дар Божий; кто же и может быть чистым пред Богом, если Он Сам не соделает его таковым? А нечистота противна даже нечистому. Смиряться же тяжело ищущему выйти из унижения греховного и восстать от падения.

  Смирение у Господа все получает: (13)Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику! (14) Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится (Лк. 18, 13–14), рассудительность всего достигает, разум Христов все побеждает: Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби (Мф. 10, 16), любви всё прощается: А потому сказываю тебе: прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много, а кому мало прощается, тот мало любит. Ей же сказал: прощаются тебе грехи (Лк. 7, 47–48). Сия стяжи, сих держись, в сих пребывай.

1935 г. Моя келья.

  В духовной жизни нельзя преуспеть без рассудительности. Она выше всего, по словам святых отцов, которые называют ее матерью добродетелей, и вот почему. Она есть проявление Божественных разума и мудрости: Божественная же мысль неизменна; ее не может и коснуться диавол. Она непостижима. И ангелы не могут проникнуть в нее. Поэтому и рассудительность непобедимадля бесов и страстей. Оттого она и руководствует человека к стяжанию и созиданию добродетелей.

  Степень смирения в нас соответствует степени любви и наоборот.

  Ветхий Завет есть прообраз Нового, то есть его событий и благодатной жизни христианской Церкви. Эти прообразы в словах, предметах, явлениях, лицах, событиях и пр. так величественны, ярки, выразительны, содержательны и поучительны, что поэтому Церковьв таком изобилии и ввела их в свое богослужение во всех случаях и отношениях, каковы кафизмы, прокимны, паремии, каноны и т.д. Изучая и знакомясь с этими прообразами, перенеси их внутренний, таинственный, благодатный смысл на соответствующее событие из Нового Завета, или из жизни христианской Церкви, или из жизни духовной во Христе, к которой относится и твоя личная жизнь, и уразумеешь яснее эти последние события или благодатные состояния лиц в них и в жизни их.

1935 г. Усадьба МеречГай. Моя келья.

   Три пути ко спасению: 1) или самого себя нужно понуждать к нему подвигами, 2) или иметь руководителя к нему и во всем слушаться его, или, наконец, при отсутствии того и другого, а в наше время так и есть, 3) безропотно нести скорби и искушения с преданностью Промыслу Божию. Современные христиане утратили разум спасения и путь к нему. По той же причине и руководителей к нему теперь нет. И Бог Сам теперь руководит их скорбями и искушениями.

1935 г.

  Для освобождения духа от грубых душевнотелесных страстей и очищения от них души и тела требуются суровые подвиги; для очищения от таких же тонких страстей нужен усиленный, но возвышенный, мысленносозерцательномолитвенный подвиг; для освобождения всего существа от естественных душевных чувств и состояний, и даже, быть может, святых, нужен подвиг, равный мученичеству.

1935 г.

  Движением крови святые подвижники называют состояние верующего, когда он еще живет естественной жизнью настолько, что от нее зависит и состояние духа, неопытного в духовной жизни. В таком состоянии, когда верующий опирается на свои естественные силы и даже на избыток их, ему кажется, что он многое может и на многое способен в угождении или служении Богу. Но когда приходится столкнуться с жизнью лицом к лицу, то тут оказывается, что он бывает связан и порабощен своими естественными душевными и телесными влечениями. Не у всякого есть достаточно разумения, ревности и силы стать выше их, но кому дано это. Неудивительно, что большинство следует этим влечениям. Для них необходимо лишь при этом сохранять чистою свою совесть пред Богом и людьми и строго держаться учения и устава св. Церкви.

Из письма моего к А. И. 1936 г.

  Хотя диавол и великий и сильный дух, но далеко не всемогущий и должен подчиняться в своих отношениях к естеству законам его, установленным Богом, и сообразоваться с ними. А так как душевный человек связан естеством и подчинен ему, то, дабы войти в общение с невидимым миром, то есть бесами, ему понадобились тайные науки или чародейство, то есть искусство находить и пользоваться такими силами и порождениями природы, чрез которые особенно удобно действовать духу, а особенно злому. Не то бывает с верным. Он верою и духом возносится выше естества, а для силы Божией всемогущей не нужно никакого посредства в нем для действования и проявления себя. Вот почему святые силою одного крестного знамения разрушают все хитросплетенные козни диавола и его призрачную кажущуюся силу. Итак, ходи в простоте веры и разума ее, и диавол ни в чем не преуспеет против тебя, но будет посрамлен.

1936 г.

  Чем большей степени смирения кто достиг, тем меньше имеет к нему доступа диавол, тем большую он получает власть над диаволом, который бежит от него или слушается. Смирение Иисуса Христа безгранично, и одно имя Его гонит диавола. Нужно стремиться к достижению наибольшей степени смирения до приближения его к Божественному. Но побудителем к нему может быть только любовь, а она достигает совершенства по мере очищения от страстей. Поэтому и Божественного смирения достигает очистившийся от них: свободный же от них пребывает в нем, как Божия Матерь, почему и Ее имя грозно для диавола и вседейственно у Бога.

1936 г. Келья.

  Нужно отличать свободу естественной жизни тела от полноты животной его жизни. Последняя заключается в наслаждении жизнью тела и переживании свободы ее [этой жизни] по естеству в той или иной степени, хотя бы эта свобода была и наименьшая, как, например, бывает при истощании телесной жизни от болезни, голода или других причин. Первая же заключается в способности тела сохранять полноту жизни при сообразовании его с духом и подчинении ему даже при крайнем ограничении его телесных потребностей, иногда же и при отказе от удовлетворения их, что возможно только в благодатной жизни во Христе, когда от полноты жизни духовной ею же живет и тело.

1936 г. Келья.

  Плоть глупа (животное): Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно (1 Кор. 2, 14); гордость безумна (диавол): Сказал безумец в сердце своем: «Нет Бога» (Пс. 13, 1); (14) Но если в вашем сердце вы имеете горькую зависть и сварливость, то не хвалитесь и не лгите на истину. (15) Это не есть мудрость, нисходящая свыше, но земная, душевная, бесовская, (16) ибо где зависть и сварливость, там неустройство и всё худое (Иак. 3, 14–16).

   Если навоз не вылежится, то брошенное в него зерно сопреет и не даст плода, а вылежавшийся уплодотворит землю, и плод будет лучше и больше. Так и со страстями, они — навоз. Если, познав истину, предаваться им, то она обесценится и не принесет плода. А если сперва страсти перегорят в душевнотелесной жизни, потеряв силу и срастворившись с нею, то познание истины после того в таком состоянии будет способствовать правильному благодатному росту ее и принесет обильный плод.

1936 г. Келья.

  Живущий хотя и по духу, но естеством может радоваться, переживая его [естества] радость, например при принятии пищи и пития, от естественной любви с женой, не утрачивая влечения души к жизни по духу. Вся его забота должна быть направлена лишь к тому, чтобы не извратить естества страстями. Душа его живет естественными силами, чувствами, желаниями и состояниями, а духовную область лишь познает ими. Живущий духом или духовный не может услаждаться ничем естественным, так как душа его радуется только о духовных дарах и переживаниях. Если же он станет утешаться естеством, то впадет в слащавость, а сладости в нем не найдет. Поэтому он должен быть чужд ее, быть всегда выше не только страстей, но и самого естества. Если же он обратится к нему [к естеству], то дух его извратится и в нем погаснет духовный разум. Вот этого я всегда и остерегался в своей семейной жизни и старался сохранить свободу духа от страстей и, по возможности, естества.

1936 г. Алтарь церкви МеречМихновской.

  Верный, живущий естеством, не возвышающийся духом над ним, получает от Бога силу разбираться в страстях и в естестве, отличать здоровое от болезненного, греховное от естественного и не растлеть грехом и страстями, если изберет здоровое и естественное. Он сам земен, душевен, но эта сила духа, даруемая ему Богом для достижения спасения, сказывается в силе и сложности его ума и мысли, из какой [сложности] ему и нужно выходить к простоте, пользуясь данной силой. Верный же, возвышающийся духом над естеством, имеет ум простой, вмещающий истину, и когда впадает в грех или страсти, не разбирается в них, но, пребывая в простоте духа и ума и терпя очистительные скорби, бывает во время их связан и расслаблен духом, а по миновении и претерпении их и очищении души и тела вновь свободным духом ходит в истине. Поэтому не нужно прельщаться сильным земным положительным умом в человеке, чему теперь преимущественно и дают предпочтение, но смотреть на качества и состояние его духа, в котором и заключается его сокровище.

  Сущность веры для верных заключается не в знамениях и чудесах, но в силе в них Духа Христова и благочестия, а знамения и чудеса даются лишь для неверных, для обращения их к истине, а верным — при ослаблении их веры и благочестия и изнеможении в них для укрепления. Поэтому для верных они [знамения и чудеса] плохой знак. Но это относится к чрезвычайным знамениям и чудесам, а обычные, как дарование верным всего нужного для земной жизни (Мф. 6, 33: Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам), как это видим в жизни преподобных Феодосия КиевоПечерского, Моисея Оптинского и других, исцеления в болезнях и укрепления в немощах и подобное, составляют как бы естественное явление в их жизни по вере.

1936 г. Келья.

  В Священном Писании о курении табаку ничего не говорится, потому что тогда люди его и не курили. Занимались же куреньем, но не табаку, а иного зелья, служившие бесам в идолах языческие жрецы, приносившие им жертвы от людей, не знавших и не почитавших истинного Бога. Поэтому и курение табаку, как производящее такое же угодное бесам действие на людей, есть грех и делает человека общником их. Поэтому и святые называют табак чертовым зельем.

1936 г. Из письма моего к Николаю С.

   Если мы сердцем и верою не познали истины — Христа, то всякое знакомство с нею или изучение ее и невразумительно для нас, и бесплодно.

  Смирение душевное и смирение разумное достигаются в мире в общей с ним жизни. Сообразование души и разума с духом достигается хотя и в мире, но не в общей с ним жизни, а в отдельной от него по духу и укладу. Сообразование же духа с Духом Божиим достигается в жизни вне мира, например в затворе. Если же оно может быть достигнуто в мире, то подвижник при этом исполняется такою силою Христовой, что жизнь его делается невыносимой для мира по своей противоположности и или возбуждает гонения на него, или покоряет через него мир Господу Иисусу Христу.

1936 г. Келья.

  При смирении душевном могут действовать страсти, но не сильно, не стихийно. При смирении разумном могут действовать сильно. Здесь идет борьба разума с ними, чтобы они не извратили естества души и тела. При сообразовании души с духом действует естество, к которому лишь могут примешиваться страсти, обузданные разумом во время прохождения им подвига смирения. При сообразовании разума с духом идет борьба между ним[духом] и естеством, к которой стихийно примешиваются страсти, стремясь сохранить связанность духа естеством или извратить направление первого. При сообразовании духа с Духом Божиим сперва происходит умирание естеством тела и души для всего земного и душевного, а потом воскресение ими в жизни по Духу Божию с сообразовавшимся с Ним духом. В первом случае примешивается склонность к земному, душевному, человеческому, во втором — борьба с ним с подчинением его духу.

1936 г. Келья.

  Благодатию поста св. Четыредесятницы мы возводимся духом выше всего земного и душевного и получаем силу и телом и душой следовать за духом. Благодатию следующей за ним [за постом] Страстной седмицы мы возводимся до высшей степени отрешения от всего земного и душевного, удостаиваясь участия в Божественной жизни Богочеловека Господа нашего Иисуса Христа и в Его Богочеловеческих переживаниях. Поэтому в течение Великого поста мы находимся в постоянном подвиге напряжения духа и особенного трезвения и бодрствования, чтобы не утратить даруемых Им благодатных состояний, но усвоить их себе. В наступающую затем Св. Пасху мы воскресаем благодатию Святого Духа и по телу, и по душе для той высокойжизни в Боге, которой мы достигли в течение Великого поста, но уже свободной, без чрезвычайного напряжения духа, так что все наше существо свободно и непринужденно по человечеству живет в Боге. Вот суть и причина пасхальной радости, которую нужно хранить жизнью по вере и в благочестии, а не обращать на свободу плотской жизни (Гал. 5, 13: К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу).

1936 г. Св. Пасха.

В порядке духовной жизни сперва естество подвижника приводится в смирение чрез душевное и разумное смирение и сообразование смиренных души и разума с духом, а потом дух его чрез сообразование его с Духом Божиим. Это последнее имеет три степени: 1я есть объединение духа с Духом Божиим, 2я есть раскрытие в подвижнике духовного разума, 3я есть действие духа, согласное с действием Духа Божия. При естественном смирении души и разума у подвижника остается еще личная жизнь для себя. При смирении духовном в степени сообразования души и разума с духом он живет для других во Христе Иисусе. При том же смирении в степени сообразования его духа с Духом Божиим он живет и действует в Боге Иисусом Христом.

Келья.

  При прохождении душевного смирения ум стремится к познанию вообще, выбирая для себя приемлемое и желательное. При прохождении разумного смирения ум действует согласно с приобретенным во время прохождения душевного смирения познанием, ища жизни и насыщения души в духе. При сообразовании души с духом ум стремится к духовному познанию, его природе и складу души свойственному. При сообразовании разума с духом ум действует согласно приобретенному перед этим духовному познанию, ища силы и свободы жизни в духе. При сообразовании духа с Духом сперва ум стремится к Божественному познанию, а потом к действию духом, согласно познанию, им усвоенному.

Келья.

  Свобода от страстей выше, нежели обуздание их или господство над ними.

1937 г.

Высшее или среднее богословское образование без духовной жизни во Христе приводит к рационализму в ней [жизни] без Него. Духовная же жизнь дает это разумение веры и ее таин, которого не дает богословское образование (апостолы Петр и Павел в их посланиях и Евангелие Иоанна Богослова).

1937 г. (В экипаже по дороге из Вильно).

  Умирают или достигая крайнего предела скорби — это мученичество, или возможного очищения от греха — преподобничества, и тогда достигая первого [мученичества] по смерти.

1937 г. Алтарь.

  Чем ближе приближаемся к Богу, тем большую нужду чувствуем.

   Любовь кротка и грозна, премудра и проста, сильна и нежна, мужественна и мягка, величественна и смиренна, пламенна и тиха, терпит всякое несовершенство и ни с каким не мирится, вся отдается и ничем не связывается.

1937 г. Моя келья.

   Любовь жертвенна и сама по своему действию есть подвиг. Мудрость и сила должны прийти к ней чрез него. Святость по своему состоянию скорбна от несовершенства и преимущественно греховности тварей, что и есть подвиг для нее.

[Келья.]

  Послушание св. Церкви не есть внешнее, но внутреннее, послушание ее учению и духу. Поэтому кто имеет смиренный и кроткий характер, тот может беспрепятственно нести иго внешнего послушания ей, ибо живет духом ее. Кто же должен приходить ко смирению и кротости, тот не может быть ей послушен всегда и во внешнем, например в соблюдении постов при болезни.

1937 г.

  Всякая мысль, претворенная в слово, усиливает направление воли у высказавшего ее, согласное с этим словом. Поэтому со словом, предназначенным Творцом к распространению в мире познания истины и умножению в нем добра, нужно быть осторожным, ибо, неправильное или греховное, оно и в нас самих, и в мире усилит зло и мрак.

Келья.

  Жизнь наша созидается благочестием и рушится от нечестия. Скорби же и испытания не есть еще разрушение жизни, а лишь нарушение земного благополучия, от которого не зависит наша жизнь (1 Тим. 4, 8: ибо телесное упражнение мало полезно, а благочестие на все полезно, имея обетование жизни настоящей и будущей; Лк. 12, 15: При этом сказал им: смотрите, берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения). Поэтому если руководствоваться в ней (в жизни) при создающемся затруднительном положении только одним расчетом, то он не приведет к правильному выходу из него. В жизни нельзя служить двум господам — Богу и земным выгодам и к вечному спасению нельзя относиться легкомысленно; оно требует и с нашей стороны усилий и самоотвержения (Мф. 6, 24: Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне; 11, 12: От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его). Внешние обстоятельства жизни не имеют для нее решающего значения, а лишь вспомогательное, и в них нужно наблюдать справедливость и доброжелательность в отношении участвующих в них лиц.

Из письма к В. Г. в Калиш.

  Никакие человеческие состояния, которые переживает душа, исполняя свои желания, не могут служить ей к жизни, если она способна жить Богом. Удовлетворяя свои греховные желания, такой человек расстраивает здоровье своих души и тела, что по изношенности их или ослаблении их сил и скажется впоследствии болезнями. А исполнение естественных желаний не может удовлетворить такую душу, так как они и мелки для нее, и конечны, так что не могут совершенно насытить ее. Так душа на деле переживает истину апостольских слов: (29) Я вам сказываю, братия: время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие; (30) и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и покупающие, как не приобретающие; (31) и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся; ибо проходит образ мира сего (1 Кор. 7, 29–31). Изжив же естественногреховное состояние, такая душа может жить дальше только Богом, Который привлекает ее к Себе, очищает от греха и ею содеянного, и наследственного попускаемыми Его Промышлением о ней скорбями и испытаниями, просвещая одновременно ее ум к познанию истины и возвышая ее дух над всем временным, конечным. Не имущий же Бога человек или не внимающий Его призыву, хотя бы и скорбному для него, окончательно погружается в страсти и грех и постепенно доходит до ожесточения против Бога.

   Ни болезнями, ни скорбями, ни переживаниями своими не смущайся, но прими происходящее с тобою как урок и врачевство твоей души для лучшей будущей жизни. А для нее (для души) не ищи полноты и обильного благополучия земной и телесной жизни, следуя учению апостольскому (7)Ибо мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести из него. (8) Имея пропитание и одежду, будем довольны тем. (9) А желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу; (10) ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям. (11) Ты же, человек Божий, убегай сего, а преуспевай в правде, благочестии, вере, любви, терпении, кротости (1 Тим. 6, 7–11). Так же в скорбях не унывай, но переноси их мужественно, ибо они неизбежны для тех, кто не подвизается идти тесным путем спасения (Деян. 14, 22: многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие). Убивая в себе материнское чувство, мать убивает самое себя, свою личность.

  Потеря благодати Божией важнее всех потерь. Весьма немногие возвращали ее себе величайшими подвигами и трудами, говорит киевский иеросхимонах Парфений затворник. Поэтому для сохранения ее в себе и пребывания в ней важно христианское общежитие с великой строгостью духа в нем.

  Свобода и чистота духа, души и тела достигается не парением духа и мысли над последними, но борьбою его со страстями для достижения беспристрастия ко всему земному и душевному, возвышения его над ними и свободного действования его в них, а не стремление от них, что бывает при парении его над ними, а это и есть прелесть.

1937 г.

  Нетрудно работать Господу, лишая себя покоя душевнотелесного, когда обстоятельства не дают его. Когда же они способствуют ему, тогда это знак высокоблагородного духа. Если же лишать себя этого покоя ради Господа и ближних при болезненном бессилии души и тела, то это наивысший крестный подвиг высокоблагородного духа человека.

1938 г.

  Никакая молитва никогда не пропадет у Бога, если она ищет угодное Ему. В свое время она принесет плод, как это видно из жизни святых, например блаженного Августина, епископа Иппонийского, прп. Таисии и др.

  Пьянство есть не столько самостоятельный грех, сколько порождение унаследованной нами от предков тысячелетней греховности, овладевшей человеком вследствие неправильного отношения к своей духовной жизни и состоянию. Такая греховность, как застарелая, излечивается особыми скорбными путями Промысла Божия, направляющего бедствующего человека к правильному состоянию, что им и оправдывается.

1938 г. Из письма в Жировицы к И. П.

  Добрые движения духа с Божией помощью могут вывести человека на прямую дорогу к Богу. Естественная добродетель служит лишь посредством или мостом к принятию спасительной веры, как это видно из жизни язычника Корнилия Сотника: Ангел отвечал ему: молитвы твои и милостыни твои пришли на память пред Богом (Деян. 10, 4). О ней же говорит и святой апостол Павел: (14) ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: (15) они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую (Рим. 2, 14–15).

   Противление хулителям религии есть лишь частный случай из общего широкого характера исповедания веры во Христа.

1938 г. Из письма к К. А.

  Наша человеческая правда или самооправдание заключает в себе ту истину, что мы ограничены и выше степени меры своего совершенства быть не можем. А так как к такой нашей правде примешивается наша самость или другой грех, то она уже становится неправдой. Господь Иисус Христос уничтожил эту неправду нашу или грех, а правду сделал подобной Божественной, способной до высшего ее выявления.

Келья.

  Дух легок, плоть тяжела. Поскольку плоть может выражать дух, постольку она становится легче. Например, камень тяжел, ибо почти совсем не выражает духа, земля значительно легче, ибо выражает его, имеет производительную силу — творческую. Животные, птицы, рыбы еще легче, так что могут употребляться в пищу, и в них уже имеются начатки мысли. Поэтому не предавайся и не живи телом — плотью. Оно отяготит — свяжет твой дух.

1938 г. Молельная.

  Цель подвига, мученичества, болезни и под. — перейти в вечность в том состоянии господства духа над естеством, какого и каким путем это можно достигнуть, и в таком случае всякий из них есть дар Божий.

1938 г. Келья.

   Земной, душевный человек при посте и изнеможении тела сверх положенных св. Церковью постов, что бывает лишь при крайней нужде в том, делается некрасивым, имея жалкий вид, ибо не имеет достоинства духа, а духовный, наоборот, становится привлекательным.

1938 г.

  Дерзай, моя вера, дерзай, моя надежда, дерзай, моя любовь! Ревнуй, моя вера, ревнуй, моя надежда, ревнуй, моя любовь! Побеждай, моя вера, побеждай, моя надежда, побеждай, моя любовь!

1938 г. Келья. Молитва.

   Любовь (воля, образ Бога Отца) сама по себе есть крест и скорбь, она — жизнь и дает ее. Люди не ценят ее.

   Разум (образ Бога Сына) творит и действует силою любви. Ему нужны подвиг и труд. Его слова ценят, но обращают его на землю.

   Чувство (сердце, образ Духа Святого) сохраняет, благоустрояет и благоукрашает жизнь и есть радость ее. Оно терпит стеснение от присутствия зла и греха, и в этом его подвиг и крест. Люди желают его, но почти не понимают его.

5/I.1939 г. Келья.

Просмотров: 7080

• Вперед