Великий Понедельник
Пасха только потому и была и только потому и есть, что перед ней всегда Страстная неделя. А к тому же я не знаю, что нам дороже, сама ли Пасха или эти дни перед ней, — всё бесконечно дорого, рассказать нельзя как дорого… О самом главном, о самом святом и драгоценном для человека Господь говорит с человеком Сам, без посредников, прямо к сердцу… Человек ужасно любит, невероятно любит самого себя. И вот в эти страстные дни сердце в трепете и смущении предощущает, что оно может полюбить одного Человека больше, чем оно любит себя, что оно уже так любит и что нету счастья большего, чем эта любовь.
С. И. Фудель. Письмо сыну
из сибирской ссылки. 1950 г.
Введение
Целью настоящей статьи не может быть, конечно, сколько-нибудь полное исследование богослужений Страстной седмицы. Во-первых, подобная работа достойна объёма солидной монографии, а главное: предмет исследования — “глубина неудобозримая”, при том что возможности автора весьма и весьма ограничены. Поэтому хотелось бы лишь поделиться тем, что когда-то коснулось души, отозвалось и запомнилось. Однако мы постараемся в более или менее строгом порядке проследить развитие богослужений Страстной с акцентом на восприятие их умом, Бог даст — и сердцем. Интересующимся вероучительной стороной этих замечательных служб предлагаем прочесть очень глубокую книгу В. Н. Ильина “Запечатанный гроб. Пасха нетления”, на которую не раз будем ссылаться (хотя, конечно, не со всеми чересчур дерзновенными мыслями автора можно согласиться безусловно: например, об участии Божией Матери в Искупительной Жертве Христа).
Великий Понедельник
Богослужебное начало Страстной — вечерня Недели цветоносной, Входа Господня в Иерусалим. Праздник ещё не отошёл, и на Господи воззвах поются радостные стихиры, воспевающие кроткого Христа Царя, пришедшего в правде, имеющего множество щедрот, Единого Милостивого и Человеколюбца. Но уже на прокимне вечерни слышим не великопостные покаянно-утешительные темы (Не отврати лица Твоего, Дал еси достояние боящимся Тебе, Господи), а звучащее необычно обычное: Се ныне благословите Господа, вси раби Господни. Отходит время покаяния, наступает время стояния “во дворе Господнем” — там, где центр человеческой истории. Се время славословия Царя славы. И двором Господним в особой мере становится храм, где мы таинственно участвуем в священных событиях Страстной. Вскоре, в стихирах на стиховне, слышим, как Церковь уводит нас от ветвий и ваий, яко от Божественна праздника — в Божественный… праздник, к честному Христовых Страстей… Таинству.
В этой перемене, в приближении драгоценных воспоминаний, к нашему сознанию невольно примешивается память о чудных минутах, дарованных нам некогда в Великие дни. И как отрезвляющий ответ Матери-Церкви, хранящей чад Своих от самообольщения, звучит здесь: Страшно еже впасти в руце Бога жива… никтоже да внидет искушаяй веру непорочную. И далее уже как для свидетелей Страстей — обличение окружающему фарисейскому соборищу, всегда, кажется, готовому и нас втянуть в свои ряды: сонмице лукавая и прелюбодейная, своему мужу не сохраньшая веру, что держиши завет, егоже не была еси наследница — избави, Господи, этой части. Так входим в Страстную и в последний раз перед Пасхой слышим в покаянном распеве Богородице Дево, радуйся. Во всём страшном и великом, что будет происходить с Избавителем мира в эти дни, Свою материнскую часть примет Единая Непорочная. Радуйся, — зовём мы Ей, — яко Спаса родила еси душ наших. И уже на повечерии слышим темы первого Великого дня — Понедельника. Здесь и память о живом прообразе Христа страдавшего и прославившегося — об Иосифе Прекрасном (чудно раскрыл эту глубокую параллель святитель Игнатий (Брянчанинов) — см. его “Аскетические опыты”, том 2). Здесь же и проклятие бесплодной смоковницы, и сугубое размышление о грядущих страшных событиях, о том, что слышат ученики из уст Господних на пути в Иерусалим.
Несколько отвлекшись, хочется сказать вообще об изумительных трипеснцах преподобного Андрея Критского, читаемых на повечериях Страстной. Именно они с глубиной, достойной автора Великого канона, раскрывают темы Великих дней — и так жаль, что не уделяют зачастую этим малым шедеврам должного внимания, а иногда и вовсе опускают на богослужении. Тема праведного Иосифа выводится в трипеснце как пример верности Господу, пример не знающей стыда райской чистоты — по образу совершенной чистоты обнажённого на Кресте Спасителя. В этом смысле Иосиф, другую Еву обрет египтяныню, не подражал ветхому Адаму, но стал подобием воистинну Христовым. Невольно на память приходят и слова Великого канона: Аще и в рове поживе иногда Иосиф, Владыко Господи, но во образ погребения и востания Твоего. С ветхозаветной темой перекликается новозаветная: осуждение неплодной смоковницы, в этот день встретившейся на пути Господу и ученикам. Проклятое дерево покрыто листьями, но не даёт ожидаемых сладких плодов. К нам как завершающим покаянный путь поста обращены слова трипеснца: Добрых неделание уподобися смоковнице… да не изсхнем якоже она тогда. Другое остриё обличающего свидетельства направлено в соборище листвием (внешнего благочестия) покрывающееся.
Постепенно тема ужасного злодеяния, реально и сейчас готовящегося совершиться над Христом, наполняет слышимое слово: Священницы и левити, клятвенное согласие завистию уготовльше… Христа предаша на смерть. Но словесное стадо Доброго Пастыря не страшится сострадать Ему: готови будем на оплевание, на поругания, и на уничижения, дерзновенно вызывает на брань собравшихся в один полк врагов Христовых: Готови Иудее священники твоя, и устрой руце к богоубийству: се бо прииде Кроткий и Молчаливый на страсть, Агнец сый и Пастырь наш, Христос Царь Израилев. Поразительно в этих последних словах, что все участники происходящего остаются на своём месте, в своём чине: священники приносят Жертву; вопрос только в одном: что в сердце человека?.. Богослужебным текстам Страстной свойственно глубоко врезаться в память и быть мерилом поступков, слов и мыслей всю жизнь. Священники христианские потому и будут судимы с особой сторогостью, что они эту Жертву приносят, и в каменном сердце неблагоговейного, невоспринимающего ужас литургический она может стать точно богоубийством, ибо совершенно ясно: новозаветная мера ответственности много превышает ветхозаветную…
Утреня Великого Понедельника начинается обычно, но надо отметить, что на Страстной всё повседневное — оно же и единственное в своём роде. Так, привычные слова шестопсалмия, как и многих других неизменяемых текстов, звучат уже как бы не из наших уст, а от Первого Лица, как молитва сего дня Спасителя к Отцу: Господи, что ся умножиша стужающии Ми… воздающии Ми злая воз благая… на Тя, Господи, уповах, Ты услышиши… С особой силой эти воздыхания зазвучат в самые великие дни Страстей, но об этом речь позже. То же Первосвященническое Христово дерзновение слышно и далее — по мирной ектении — в стихах на Аллилуиа: Приложи им зла, Господи, приложи зла славным земли, то есть бесам, величающимся попущенной им властью над грехолюбивым человечеством. И тут же поётся чудный тропарь первых трёх дней Страстной Се Жених грядет в полунощи.
Тема притчи о десяти девах относится более к Великому Вторнику, но она объединяет с ним и Понедельник и Среду реальным свидетельством: грядет Господь на вольную страсть нашего ради спасения, и надо быть с Ним, ибо некуда бежать: у Него глаголы и в Нём — источник вечной жизни. В том удостоверяет и читаемый вскоре седален: Страдания честная… якоже светила совершенная, возсиявают миру. А чуть ранее — стихословие Псалтири. Сколько было свидетельств в церковной истории, как в скорбные дни особую силу обретает чтение Давидовых псалмов. Бессмертные слова великого царя и поэта оживают, конечно, и сейчас, при скорби вселенской. И надо напрячь слух — ибо звучат слова эти сегодня из уст Царя царей — Сына Давидова.
И вот наступает особый момент всех служб Страстной: чтение Святого Евангелия. Надо сказать, накопившийся за Великий пост голод по Евангельскому слову на Страстной утоляется вполне. Мы в полном объёме услышим слово это на часах в первые три дня. Благословенная жизнь Спасителя нашего пройдёт перед мысленным взором, чтобы отозваться в сердцах верных приобщением Кресту Христову, отозваться в действительности жизнью, достойной Евангелия. Темы чтения на утрени Великого Понедельника — история засохшей смоковницы, последние проповеди Господа в храме, ответы испытующим Его. По Евангелии — трипеснец, возвращающий нас в круг Апостолов, слушающих Божественного Учителя любви: Вас тогда Моих учеников познают вси, аще Моя заповеди соблюдете, глаголет Спас другом. (О, сладкая часть Христовой дружбы!) Учение о любви и смирении зазвучит и в стихирах на хвалитех и на стиховне, там же услышим и призыв Церкви сораспяться Христу, умертвиться Его ради житейским сластем. Но чуть ранее пропоётся возвышенный в великой своей простоте эксапостиларий, который будем слушать даже до Великого Четверга, Чертог Твой. Царство Божие страшно близко, оно открыто любящим Христа, но кто не очищенный покаянием, в небрачных одеждах дерзнёт взойти в чертог Любви, приблизиться к Жертве, приносимой за мир, — Огнь бо есть, недостойныя попаляяй… Просвети одеяние души моея, Светодавче, и спаси мя.
Обычно наутро, с Понедельника по Среду, когда читается большими частями Евангелие, слышим на 6-м часе и пророчества Иезекииля. Сначала пророк видит явление славы Господней, грядущей раскрыться в Кресте и Воскресении, — видит на фоне подобия четырёх животных — символов Евангелистов, которым внимает в эти великие дни Церковь. Во Вторник будет прямое продолжение этого фрагмента. О чтении Среды — особая речь и позже. Вечерня соединяется с Литургией Преждеосвященных Даров, и тут тоже — и паремии, и Евангелие. Чтения из книг Исхода и Иова повествуют о страданиях как целого народа Божия от притеснения во Египте, так и избранного праведника по особому попущению свыше. Очевидно указание на Христа и на Церковь, состраждущую Учителю и Господу. Далее в Евангелии от Матфея слышим о событиях последних времён истории, предречённых Спасителем. Поистине, “ни одно слово Божие не пройдёт неисполненным” . Будем внимать благоговейно, чтобы, имея уши, услышать. Чуть позже особо зазвучит и литургическое Ныне силы небесныя с нами невидимо служат, се бо входит Царь славы. По слову святителя Игнатия (Брянчанинова), в эти дни и ангелы отрывают взгляд от предметов небесных, взирая на страшное таинство, совершающееся на земле.
Просмотров: 1688